Земля русская

Вот конкретное хозяйство, совхоз «Малиновка». Я знал эти земли, деревни, людей на протяжении десяти послевоенных лет. Тогда возрождение было в буквальном смысле: на пепелищах ставили те же избы, заводили тот же скот, сеяли те же культуры. Сейчас из 32 деревень только две имеют виды на будущее. На 4 тысячи гектаров угодий осталось 48 механизаторов и 20 животноводов, они в прошлом году продали 148 тонн мяса и 20 тонн сена — вся продукция, получаемая государством с этой земли. О себестоимости и говорить нечего — золотые тонны! Как дошли до этого, известно: народ уходил, а землю, чтобы спрятать ее запустение, прирезали и прирезали колхозам, которые еще тянули. В конце концов не вытянули, колхозы преобразовали в совхоз, раскинувшийся на 40 километров в длину и 20 в ширину, и назвали скотооткормочным. А фирма «Скотопром» известно на чем держится: на чужих мелковесных бычках да на государственных комбикормах. Как видим, 4 тысячи гектаров «своей» продукции почти что никакой и не дают. Это называется «спрятали обезлюдевшую землю»!

Как теперь ее возрождать? По тому же методу, что тридцать лет назад? Виталий Ефимович Кисляков, директор «Малиновки», человек, как он сам выразился, фанатически верящий в то, что деревню заселить можно буквально в два-три года, начал рассказ с «информации к размышлению»:

— Дорожники меняли на шоссе Себеж — Освея мост деревянный на железобетонную трубу. По расчетам или на глазок, не знаю, трубу уложили на полметра выше прежнего уровня. В результате Мидинское озеро затопило 300 гектаров наших лугов, луга стали болотом. Я беру экскаватор и обновляю старые дедовские канавы, но сбросить воду в озеро мне не дали: восстал рыбнадзор, якобы луговая вода смертоносна для озерной рыбы. Как видите, на своей земле я не хозяин.

В Себежском озерно-лесном крае, где сельхозугодья занимают всего лишь треть территории, столкновения с другими ведомствами нередки. Под Пустошкой жаловались на лесников: напустили бобров, те расплодились, перегородили речки плотинами, подняли уровень вод настолько, что заболоченные сенокосы считают уже тысячами гектаров. Главное в этих конфликтах то, что их, «аграрников», никто, оказывается, и не спрашивает: каждое ведомство хозяйничает по своей науке, из своего расчета, а как ведомственный интерес скажется на кормящей земле, увы, никого не волнует. Может быть, в самом деле, в этих краях выгоднее разводить бобров, зарыблять озера, а не сено косить да коров доить? Не скажу точно. Сам не изучал, а сослаться не на кого, потому что никто таких исследований не проводил. Бобров и рыбу я привел лишь как броский, но, конечно же, утрированный факт: ни бобр, ни пелядь не помешают сельскому хозяйству. А если говорить всерьез, то быстрый подъем нашего края возможен только на базе  з о н а л ь н о й  специализации. Что может та же «Малиновка»? Ну построил Кисляков десяток домиков в Глембочине, втиснул туда 22 семьи, прибавилось в совхозе десять пар рабочих рук, а ушло на это три года. Чтобы обработать толком всю землю, раскорчевать, осушить, унавозить, обиходить, ему надо минимум одного механизатора на 5—6 гектаров. При нынешних темпах заселения потребуется не менее сорока лет. Будем ждать?

Директор совхоза «Маевский» Юрий Станиславович Янкевич излагал мне свой метод, который он, будь на то его власть, положил бы в основу ведения хозяйства.

— Помнишь кампанию за интенсификацию? Как нас учили? Больше пропашных! Травы — это от лености и бедности. Переворачивай землю чаще, вали минералки больше, паши, борони, не ленись — получишь изобилие. По-моему, главное, над чем надо мне сейчас думать, это экономия живого труда. Пусть я дам ту же продукцию, но труда затрачу в десять раз меньше, значит, я веду хозяйство интенсивно. Сейчас мы в это и уперлись, в собственное неумение экономить труд. Скажи, пожалуйста, зачем я заставляю механизаторов, которых всего полсотни, жать, молотить, солому стоговать, зерно сортировать, сушить, молоть, солому с поля волочь, измельчать, запаривать, с мукой мешать и корове подавать. Бешеное количество труда! С позиции экономии живого труда и надо пересмотреть шаблоны в ведении хозяйства.

Экономия труда… Кажется, именно эта задача выходит на первый план. В погоне за «скорее и больше» качество (а оно-то и есть истинное «больше») остается где-то сбоку. Качество не требует труда больше, наоборот, высокого качества как раз и добиваются там, где непосредственного труда вкладывается меньше, но оно — это высокое качество — зато и называется умным, расчетливым ведением хозяйства.