Земля живых

Машина взорвалась, когда он успел удалиться от нее метров на пятьдесят. Михаил упал в траву, прикрыл голову руками. Над головой свистнул осколок, стрельба стихла – нападающие, судя по всему, были просто ошарашены. А еще они, скорее всего, потеряли его из виду. Они сейчас вообще ничего не должны были видеть – особенно если пользовались ноктовизором или ночными прицелами. Эх, сейчас бы вернуться, обойти их по дуге и ударить в спину… Но нельзя. Он не знает, где именно залегли плохие парни, и нет никакой гарантии, что его не заметят. Потому он приподнялся, отбежал в сторону и, пригнувшись, побежал по направлению к самолету, практически полностью растворившись в ночной темноте.

Неожиданного нападения у плохишей не вышло. Характер перестрелки, звуки которой доносились от административных зданий, указывал на то, что завязался позиционный бой – то, чего сам Михаил на месте нападающих опасался бы. Штурмовать аэропорт, даже такой, как Джефферсон-Сити Мемориал, сложно: открытые пространства, все как на ладони, укрытий практически нет, а обороняющиеся к тому же еще и за стенами. Непонятно, на что надеялся противник. Разве что у них есть еще какой-то хитрый план в запасе.

– Майкл, здесь Финч. Что у тебя за взрыв? – ожила гарнитура.

– Пришлось взорвать пикап. Ухожу в сторону самолета. Прикройте по возможности. Я в кого-то с той стороны попал, но там ерунда, скорее всего.

– Обозначься, как нам тебя не зацепить?

– Не зацепите, я самолетом от вас прикрываюсь. За ориентир берите пикап.

– Принял.

Откуда-то со стороны зданий застучал пулемет. Трассы выстрелов потянулись туда, где еще совсем недавно прятался за машиной Михаил, а сам он, воспользовавшись прикрытием, выпрямился и рванул к самолету уже всерьез.

Когда он присел за шасси, сердце готово было выпрыгнуть из груди, а легкие раздувались, как кузнечные мехи. Заржавел, заржавел, ничего не скажешь. Нечасто ему в последние годы бегать приходилось, солидным, блин, стал, серьезным. Надо воскр, как пригодятся. Но для начала не мешало бы выпутаться из этой заварухи.

– Они отступают! – раздался чей-то голос в наушнике. – Уходят, не выдержали.

– Техники говорят, птичка готова. Как только эти ублюдки отойдут – начинаем заправку и погрузку. Готовьте людей! – это уже Финч.

Михаил сменил магазин, уселся прямо на асфальт, опершись спиной на шасси. Что-то в ситуации ему казалось неправильным, как-то все просто очень. Не могут нападающие быть такими тупыми, чтобы просто наобум попытаться штурмовать, не могут – и все тут. Как-то все напоказ слишком, нахрапом. Михаил на месте плохих парней действовал бы не так. Им же даже стрелять по их с Роем пикапу не нужно было, можно было уйти в сторону, перебраться через забор и тихонько пробраться к самолету. Ну да, с фронта можно было и пострелять по зданиям, чтоб внимание оттянуть и заставить свет выключить – Михаил обратил внимание, что прожекторы, до этого освещавшие самолет, погасли: их выключили, чтоб не делать «Боинг» слишком легкой мишенью, мало ли что у атакующих на уме. Но нет, они поперли на рожон, вскрыли свои позиции… Нечисто здесь что-то, можно правую руку на это поставить.

Зарычал двигатель, в темноте показалось большое пятно, двигающееся к самолету. Заправщик. Так, а самолет вообще кто-то охраняет? Если да – то нужно бы обозначиться, как бы его свои же не привалили, приняв за диверсанта.

– Здесь Майкл. Я у самолета, вижу заправщик. Не пристрелите меня ненароком.

– Здесь Хук. Я тебя давно срисовал, вижу. Я у трапа. Там и сиди. Поглядывай по сторонам. Скоро людей поведем, нужно будет их прикрыть.

– Принял, Хук. Остаюсь на позиции.

Дьявол, что же замыслили эти ублюдки?

Техники подогнали машину к самолету, размотали шланги и под прикрытием Хука принялись наполнять баки.

И тут раздалось несколько практически синхронных громких хлопков, после которых послышались скрежет и звон металла. Точно определить источник звука было невозможно, Михаилу показалось, что хлопки донеслись одновременно с нескольких сторон. Он завертел головой, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в темноте, кажущейся еще гуще из-за фонарей, горящих по периметру.

Видимо, хлопки слышал не только он. Снова зажглись прожекторы, ярко осветившие взлетное поле, и Михаил охнул.

По полю, с трех сторон, к самолету двигались мертвецы. Много мертвецов. Какие-то из них еле волокли ноги, какие-то шли дерганой, пошатывающейся походкой пьяных, какие-то ковыляли довольно бодро. Привлеченные ярким светом, стрельбой и шумом двигателей, они все шли в одну сторону: к самолету и зданию аэропорта.

– Твою-то мать, да их здесь несколько сотен… – по-русски пробормотал Михаил.

Теперь природа хлопков, как и странности нападения на аэропорт, стали понятными: нападающие дистанционными взрывами взорвали изгородь, открыв мертвецам путь на поле аэропорта. А нападение преследовало только одну цель: привлечь сюда заскучавших в сожранном городе зомби. Прущих к аэропорту через растащенный Михаилом и ребятами Луи затор на мосту.