Земное притяжение любви. Сборник

–Машенька, прости, – упрашивал он ее, виновато пряча глаза.

– Вот смешной, – она остановилась, привстала на носочки и поцеловала его в щеку. Потом громко рассмеялась, глядя на его пустой туесок. – Это плата за очень приятные, но опасные шалости.

Когда подошли к сторожке, увидели Ивана Степановича. Он сосредоточенно стругал рубанком. Вблизи стояла телега и Нюрка охотно жевала сено. Заметив их, старик поднял голову.

– А-а, заявылысь. Хорош внук, хорош, – пожурил он парня. – Пасику залишыв и гайда гулять.

Потом погрозил пальцем гостье:

– Мабуть ты його, дивчина, заманила. Шалунья.

– Что вы, дедушка Ваня? Внук вам смородины принес, – и прыснула смехом.

– Смородину я люблю,– пасечник потянулся к туеску и увидел, что он пустой.

– Дед, я в другой раз принесу, – оправдывался Василий. – Пока с Машей шли, всю слопали.

– Ладно уж, – старик примирительно махнул рукой, ласково взирая на них.

– Слишком загостилась я у вас, пора и честь знать,– нараспев произнесла Дремова. —Меня ждут дома.

– Вот тебе, донька, на дорожку майский медок, чтобы не забывала моего внука, – старик подал ей литровую банку.

– Ой, спасибо, не забуду, – пообещала, принимая подарок.

Василий хотел задержать девушку, но она ловко забралась на телегу и вожжами понукала Нюрку.

– До свидания, – помахала рукой. Он стоял, провожая взглядом удаляющуюся возницу.

– Гарна дивчина, не упусти ее, Василь, – велел Иван Степанович. Парню снова привиделась убегающая и смеющаяся девушка, черные россыпи ягод, зной июльского полдня, вкус Машиных губ и музыка, рожденная магией ее красоты.

РЕЙС № 740

С утра накрапывал мелкий, словно просеянный через решето, дождь. Он то затихал, когда в набухшем влагою небе возникали светлые проемы, то вновь начинал частить, когда гонимые ветром облака смыкались, как будто военные корабли, сцепившиеся на абордаж. Стояла хмурая мартовская погода, от туманных и дождливых пейзажей которой брал озноб. Весна находилась в первоначальной стадии, когда в оврагах еще только проклюнулись редкие подснежники и цикламены. Ее трудно было отличить от поздней осени.

В аэропорту в это время чаще всего звучат сообщения о том, что рейсы откладываются из-за сложных метеоусловий или же по этой же причине задерживается прилет того или иного борта. Зал ожидания аэропорта «Симферополь», куда Евгений Сухотин приехал за полчаса до вылета, был заполнен потенциальными пассажирами, терпеливо ожидавшими, когда диктор объявит о регистрации билетов и пригласит на посадку. В зале немало и тех, кого принято называть встречающими и провожающими. Все места на скамейках были заняты, а проходы заставлены чемоданами, сумками, баулами. Евгений привык к тому, что аэропорт обычно шумит, как растревоженный улей.

Он подошел к широким витражам. Дождь хлестал по стеклу, словно пытался проникнуть в зал ожиданий. К зданию, рассекая лужи, лихо подкатывали такси, прошелестел шинами троллейбус. Пассажиры, раскрыв цветные зонтики торопились под «козырек» и в помещение.

Сухотин, взирая на ливень и плотно затянувшееся тучами небо, начал утрачивать веру в то, что удастся вылететь в Одессу. «Можно ведь было поездом отправиться, но захотелось быстрее встретиться, вот и застрял на неопределенное время», —укорял он себя. —Заранее послал Люсе телеграмму. Остается надеяться, что фортуна улыбнется и распогодиться». Он перешел к противоположной стороне зала, откуда открывался вид на терминалы и взлетно-посадочные полосы. Вблизи крытых ангаров мокли под дождем серебристые тела «Ил», «Ту», «Як». Чуть в отдалении от них находились «Ан» и два вертолета. По мокрой, чистой бетонке проезжали тяжелые с длинными цистернами автозаправщики.

В полдень распогодилось. Ветер отогнал тучи в горы к морю и небо прояснилось. Выплыло и заблистало медным диском долгожданное солнце и сразу стало по-весеннему свежо. Повеселел голос диктора, заулыбались в зале пассажиры.

Аэропорт вновь наполнился нарастающим гулом, высыпали на бетонку пилоты и обслуживающий персонал. Настроения у Евгения поднялось, когда началась регистрация на рейсы. Он дождался, когда дикторша объявила посадку на рейс №740 по маршруту «Симферополь-Одесса-Измаил» и желтые цифры загорелись на световом табло.

Дежурная провела его вместе с другими пассажирами к оранжевому автобусу, доставившему к самолету «Як-40». Сухотин предпочитал летать на этих быстрых и не очень, в отличие от «Ан», шумных машинах. Он успокоился лишь войдя в салон и расположившись в кресле возле иллюминатора.

Из-под шасси самолета убрали башмаки и он плавно вырулил на взлетную полосу. На мгновение остановился и было слышно, как с каждой секундой нарастал свистящий гул турбин. Затем лайнер устремился по бетонке. Евгений ощутил вибрацию и увидел, как за иллюминатором быстро сменились декорации, здание аэропорта, ангары и другие сооружения. Самолет оторвался от полосы и круто взмыл вверх, пробил пелену низких облаков и вошел в область солнечного света под голубым куполом неба. Под крылом курчавились, наползая и сливаясь, облака.