Земное притяжение любви. Сборник

Поначалу влюбленные хлопцы, как ослеплены красотою суженой, глупые телки, а лишь потом начинают замечать в молодой жене кучу недостатков, в том числе неумение готовить пищу. Кроме яичницы на сале, да отварной картошки, нечего и не могут.

Мать заботливо приставила стул к столу и сын по-крестьянски с аппетитом принялся за еду. Наталья Петровна присела возле, наблюдая за его неторопливыми движениями. Андрей управился с пищей.

– Очень вкусно, спасибо родная, – поблагодарил он мать. – Я уверен, что вкуснее тебя никто неспособен приготовить.

– Ты, сынок, приляг в горнице, – предложила она, тронутая его чуткостью. Он вышел в соседнюю комнату, прилег на диван. Хотел заснуть, но из головы не выходил разговор с матерью. Андрей и сам не один раз старался забыть о Анне, но она всякий раз возникала перед глазами, манила за собой. При воспоминании о ней он словно попадал в какое-то теплое течение и не задумывался о том, куда оно его может вынести.

Еще до призыва в армию Андрей среди других девчат выделил русоволосую стройную Анну, но назначить ей свидание и объясниться в первой любви, так и не решился. И вот теперь, тогда зародившееся в нем солнечное чувство, разрасталось и крепло. Он отчетливо помнил каждую встречу с Беловой, ее слова, загадочную улыбку и мягкие движения рук, гибкого и тугого тела расцветшей женщины.

2

Догорали последние сентябрьские дни красного бабьего лета. Золотом и багрянцем светились влажные после утренних туманов листья кленов, акации, смородины и других деревьев и кустарников, словно кто-то невидимый поджег их и они с каждым днем под порывами холодного ветра разгораются все ярче. И мелкий грибной дождь не может загасить этот большой костер осени, ибо это под силу лишь листопаду.

Птицы стаями и косяками пересекли загустевшее просинью небо по своим извечным маршрутам на юг, чтобы спустя полгода с первой весенней оттепелью, возвратиться назад. В природе наступила тихая и упоительная пора бархатного сезона, бабьего лета. На сенокосах в пойме реки сельчане стремились по начала непрерывной полосы осенних дождей сметать в скирды луговое сено.

—Эй, Андрей, веселей! – подзадоривали парня трое девушек, находясь на верху скирды. — Что ты словно не живой. Видно с милашкой обнимался до зари.

И рассыпался звонкий, словно серебряные бубенцы, девичий смех. Из кабины стогомета Гратов видел загорелые лица девчат, их гибкие фигуры и лихо подавал им пахучие вороха сена. Девчата вилами ловко раскладывали сено по краям. Перекидывались шутками и подзадоривали друг друга. Андрей с удовольствием наблюдал за Анной. Видел, как она наклоняется тугим телом, а смуглые стройные ноги утопают в сене. До полудня все работали азартно и упарились.

– Глуши свою тарахтушку! – приказала трактористу сверху черноволосая и бойкая Ольга Рябинина. – Гляди надорвешься и мы останемся без завидного жениха. Мы девчата горячие, в жизни еще многое не взяли и не испытали. Анке вот нечего бояться, она вкусила райское яблочко, познала радости и сладости любви. А для нас с Веркой это еще лес дремучий. «Хорошо поработали, – подумал Андрей. — Скирда метра на два подросла, еще пару часов работы и можно вершить».

—Что глаза пялишь? – прикрикнула на него Ольга и бесстыдно, заголив подол, съехала вниз на раскиданное сено.

– Может помочь? – спросил он неуверенно, взирая на Анну и Веру Тихомирову, которые нерешительно остановились на краю скирды.

– Как-нибудь сами, – ответила Анна и, смело спрыгнула на небольшую копну. За ней последовала Вера, которая ни в чем не хотела уступать Беловой.

– Вам смело можно идти в десант, — улыбнулся тракторист и засмотрелся на Анну. Она вытянулась в струнку, выпутывая из разметавшихся русых волос сухие стебли травы и цветов. Потом взяла пальцами шпильку, которую до того держала в зубах и заколола собранные в узел волосы.

– Ой, Аня! – всплеснула ладонями Рябинина. — Ты только погляди на Андрюху. Он с тебя глаз не сводит. Вот это страсть, вот это огонь! Если бы он на меня так поглядел, я бы за ним на край света пошла.

Белова уловила на себе нежные взгляды Андрея и вспыхнула, зарделась румянцем.

– Наговариваешь пустое, – перебила она подругу и напомнила. – Я уже птица окольцованная. Это ты и Вера можете смело претендовать на руку и сердце жениха.

Андрей краем глаза увидел, как обиженно опустила голову Тихомирова, теребя в руках сухую ромашку.

– А ты брось своего Николая, перекати-поле, — не унималась Рябинина. – Что это за муж, объелся груш, которого месяцами дома нет и молодая жена вынуждена томиться, сгорая от страсти. Другое дело, если бы он плавал в морях и океанах, зарабатывая валюту. Неизвестно еще, чем он в городе занимается? Там девчата без предрассудков и комплексов, поди не голодает, катается, как сыр в масле. Поэтому и не тянет его домой к жене и маленькой Даше. Помянешь мое слово, с какой-нибудь наштукатуренной с фиолетовыми волосами кралей прикатит. Требуй развод и устраивай свою жизнь, а то на положении соломенной вдовы при живом муже. Молодые, цветущие годы уходят…