Земные ступени

Кто на радость, кто на горе,

Каждый — в замкнутом кругу...

Здесь, в истоме повседневной,

Счет изведанных часов...

Там — разгул свободы гневной,

Вечно новой и напевной,

Трепет смелых парусов...

Тщетно нашу мысль уводит

К синим далям дальний дым,

Тщетно кровь кипит и бродит, —

Наша молодость проходит

В споре с сердцем молодым...

Мы живем в плену суровом,

Вечно в той же полумгле,

Где печаль о часе новом

Лишь смущает тщетным зовом

Сон прикованных к земле...

Ослепленными очами

Мы глядим, рабы теней,

В мир, сверкающий пред нами,

Расширяя только снами

Жребий малости cвoeй!

ВЕЧЕРНИЕ ПЕСНИ

I

                      И.Н. Худолееву

В вечерний час, в глухую пору,

Плетусь в неверной тишине

И, меря мир, открытый взору,

Дивлюсь великому простору,

И чуток трепет дум во мне...

И, озирая мир широкий,

Где я дышу, где я томлюсь,

Считаю я мгновенья, сроки,

И в час грядущий, недалекий,

Проникнуть разумом стремлюсь...

Но тщетно я в тиши неверной

Витаю в далях прежних лет

И в их кругу, в их смене мерной,

Ищу душою суеверной

Предчувствий вещих и примет.

И мыслю вновь: — смешна тревога...

Настанет день — сверкнет волна...

И час и век — во власти Бога,

Их темный бег исчислен строго,

И жребий сбудется сполна...

То плоским берегом, то в гору

Плетусь медлительно во мгле,

И сладко мне, в глухую пору,

С молитвой звездному простору

Припасть тоскующе к земле...

II

                  Валерию Брюсову

Час покоя! Стелет тени

Дымный вечер средь полей...

Лишь не знает сладкой лени

Вещий жар в крови моей...

Час закатный — час прозренья

В тайну божьей глубины...

Полный темного волненья,

Лунный Рыцарь ждет луны...

Скоро-скоро осенится

Тайным блеском смертный взор,

В час, когда засеребрится

Нескончаемый простор...

Полночь звездная утроит

Глубь небес и ширь земли,

И рассыплет и раскроет

Месяц золото в пыли...

Пусть же сладкая прохлада

Клонит смертное ко сну,

Я один, искатель клада,

Глаз упорных не сомкну...

III

                   К. Бальмонту

Звездным миром ночь дохнула...

Средь смолкающего гула

В лунном поле я брожу...

И, склоняясь сам к покою,

С просветленною тоскою

В дали звездные гляжу...

Здесь и там — огонь далекий,

Вспыхнув искрой одинокой,

Кротко зыблет мрак ночной...

Как узор в единой ткани,

Сочетается без грани

Свет небес и свет земной...

В поздний час, не помня боли,

Я брожу в пустынном поле,

В чуткой лунной тишине...

Средь дремоты беспредельной

Молкнет трепет мой отдельный,

И оправдан мир во мне!

И в великий миг слиянья

С вечной тайной мирозданья

Кротко мыслю: с бегом дней

Все стройнее, все безгневней

Трепет мира, шорох древний,

Глубже сердце — жизнь ясней...

III

                     К. Бальмонту

Звездным миром ночь дохнула...

Средь смолкающего гула

В лунном поле я брожу...

И, склоняясь сам к покою,

С просветленною тоскою

В дали звездные гляжу...

Здесь и там — огонь далекий,

Вспыхнув искрой одинокой,

Кротко зыблет мрак ночной...

Как узор в единой ткани,

Сочетается без грани

Свет небес и свет земной...

В поздний час, не помня боли,

Я брожу в пустынном поле,

В чуткой лунной тишине...

Средь дремоты беспредельной

Молкнет трепет мой отдельный,

И оправдан мир во мне!

И в великий миг слиянья

С вечной тайной мирозданья

Кротко мыслю: с бегом дней

Все стройнее, все безгневней

Трепет мира, шорох древний,

Глубже сердце — жизнь ясней...

СБОР ВИНОГРАДА

At morn and evеn shades are longest...[18]

                            Ben Jonson

Тu, vосе sbigottita е deboletta,

ch'esci piangendo de lo cor dolente...[19]

                            Guidо Cavalcanti

ПРИБЛИЖЕНИЕ

Угрюмы скал решенные отвесы.

Пространство молкнет... Отдых от труда!

И близко разуму раскрытые завесы...

И кто-то, вещий, шепчет: Навсегда.

Все в мире ясно, понято, раскрыто...

Земля и небо — формула, скелет,

В котором все исчислено и слито,

И прежнего обмана больше нет.

Отсель — бескровность призрачных движений,

Как трепет страсти в сердце мудреца,

Унылая пора оцепенений

И бледный жар печального лица.

Ни голода, ни жажды — только Слово,

Как сумрачный, глухой и праздный звон,

Случайный отблеск пиршества былого,

Воспоминания неверный полусон!

И кончить бы — пока для оправданья

Возможна сила в стынущей груди,

И только ты, невольница алканья,

Слепое сердце, молишь: Погоди!

РАЗДУМЬЕ

На свете так много простора,

Надежд, и гаданий, и грез,

Как тени у темного бора,

Как боли у сумрачных слез...

И часто, в бреду одиноком,

В мгновенье истомы немой,

Мы знаем, что в храме далеком

Готовится пир неземной...

Но дальней и пыльной дорогой

Мы в жизни на праздник идем,

Под трудной грозою-тревогой,

Под серым и долгим дождем,—

Мы радостно в сердце горячем

Приветствуем утренний свет,

А вечером сетуем, плачем,

Что грезам свершения нет...

СИЗИФ

Долго-долго время длилось,

Долго-долго время шло...

В горьких помыслах склонилось

Бледное чело.

Мыслью, алчущей прозренья,

Я вникал в их беглый миг,

И в высокое ученье

Древних вещих книг...

Приковал я грудь живую

К мертвым сводам рудника,

Где, взрывая тьму глухую,

Искрилась кирка.

Жил, метался, опыт множил

В тишине, средь шума гроз

И в пустом гаданьи дожил

До седых волос!

Все, что век лелеял, сеял,

Все, что годы я поил,

Зыбким прахом час развеял,

Mиг опустошил...

Пусть! Скорей другую ношу!

Вновь я гордо восстаю...

Раб мятежный, вновь я брошу

Вызов бытию!

В ПУТИ

             Памяти Н.Л. Тарасова

Вперед, вперед, мой бедный конь,

Исполни свой завет,—

Сквозь холод вьюги, сквозь огонь...

Назад дороги нет!