Земные ступени

Изгиб тропы мучительно-всегдашней...

Пустынный сон бестрепетных озер...

И свет и тень, без смены и движенья,

В час утра — здесь, в истомный полдень — там,

Все сковано в томительные звенья,

С тупой зевотой дремлет по местам...

Лесной ручей, скользя, дробясь о скалы,

Журчит докучно целый божий день...

Изведан в часе каждый вздох усталый,

Знакома в жизни каждая ступень!

И каждый день, свершив свой круг урочный,

Вверяет сердце долгой тишине,

Где только дрогнет колокол полночный

Да прокричит сова наедине...

И что ни ночь, в тоске однообразной —

Все та же боль медлительных часов,

Где только шорох, смутный и бессвязный,

Меняет глубь одних и тех же снов...

И скорбно каждый в сердце маловерном,

Следя за часом, жаждет перемен,

Но льется день в своем движеньи мерном,

Чтоб обнажить зубцы все тех же стен...

И вновь, тоскливо, с четкостью вчерашней,

Невдалеке, пустынный видит взор

Все тот же холм, все тот же замок с башней,

Один и тот же узкий кругозор...

СТУПЕНИ

Мы — туманные ступени

К светлым высям божьих гор,

Восходящие из тени

На ликующий простор...

От стремнины до стремнины —

На томительной черте —

Все мы гоним сон долинный,

В трудном рвеньи к высоте...

Но в дыму нависшей тучи

Меркнут выси, и блажен,

Кто свой шаг направил круче

По уступам серых стен...

Он не слышит смуты дольней,

Стона скованных в пыли,

Перед смелым все привольней

Глубь небес и ширь земли...

Дремлет каплей в океане

Мир немых и тщетных слез, —

Мудр, кто в тишь последней грани

Сердце алчное вознес!

ЧЕРНОЕ ОЗЕРО

                Валерию Брюсову

Из храма гор, из сонной мглы лесной,

В отдельном беге каждый одинокий,

Струятся вдаль, вспоенные весной,

Немой земли немолчные потоки...

Все золото зари, весь изумруд

Холмов, весь мир светающего поля

Глядятся в них... Певуч их первый труд,

Светло-шумна их утренняя доля...

Поют валы в тени гранитных стен,

Пока их бег стремителен и силен,

Пока далек великий зимний плен

В безвестности порогов и извилин...

Но день идет, и скорбно в их простор

Теснится тень, как некий сон упорный

О мертвых безднах сумрачных озер,

Что горестно их ждут в свой омут черный...

И, глухо дрогнув, каждая волна

Стремится шумно к далям заповедным,

Туда, где все встречает тишина

Своим лобзаньем сладостным и бледным...

ДЕТСКИЕ СТРАХИ

В нашем доме нет затишья...

Жутко в сумраке ночном,

Все тужит забота мышья,

Мир не весь окован сном.

Кто-то шарит, роет, гложет,

Бродит, крадется в тиши,

Отгоняет и тревожит

Сладкий, краткий мир души!

Чем-то стукнул ненароком,

Что-то грузно уронил...

В нашем доме одиноком

Бродят выходцы могил.

Всюду вздохи — всюду тени,

Шепот, топот, звон копыт...

Распахнулись окна в сени,

И неплотно вход закрыт...

Вражьей силе нет преграды...

Черным зевом дышит игла,

И колеблет свет лампады

Взмах незримого крыла...

ПЕСНЯ

Есть среди грез одиноких одна,

Больше всех на земле одинокая...

Есть среди стран заповедных страна,

Больше всех для стремленья далекая...

В радостный миг неземной полноты

Эта греза зарницею светится...

Счастлив, в чьей доле приход темноты

Этой ласкою звездной отметится...

В дальних путях по откосам земным

Все изгладится в сердце, забудется,

Только она, с постоянством живым,

Будто сон утоляющий чудится, —

Только она нас упорно ведет

Каменистой тропой бесконечности, —

Тихо, как мать над малюткой, поет

О ликующих празднествах вечности...

АVE, CRUX!

Брось свой кров, очаг свой малый,

Сон в тоскующей груди,

И громады скал на скалы

В высь немую громозди...

Божий мир еще не создан,

Недостроен божий храм, —

Только серый камень роздан,

Только мощь дана рукам.

Роя путь к твердыне горной,

Рви гранит, равняй холмы, —

Озари свой мрак упорный

Искрой, вырванной из тьмы...

Пусть взлелеет сны живые

Отблеск творческой мечты,

И чрез бездны роковые

Перекинутся мосты...

Лишь свершая долг суровый,

В мире лени, праздной лжи,

Ты расширишь гранью новой

Вековые рубежи...

Лишь предав свой дух терпенью,

Им оправдан и спасен,

Будешь малою ступенью

В темной лестнице времен...

РАЗДУМЬЕ

И в сердце, как в море, — прилив и отлив...

Я сменою крайностей жив...

То жизнь — трепетание майского сна,

То снова скудеет весна...

Безвестное море баюкает нас —

Нам горько неведом наш час!

Нахлынет — захватит своей глубиной,

Ликующей вскинет волной, —

Отпрянет и — горестно вновь обнажит,

Что в сумрачной бездне лежит...

Кочуют валы — от земли и к земле,

То в трепете дня, то во мгле, —

С забвением к суше, от суши — с тоской...

О сердце, ты — берег морской!

В тебе — вековечный прилив и отлив,

Чьей горькою сменой я жив...

ПРЕДЧУВСТВИЕ

Мне чудятся дали ночные,

Раскрытые в мире ином,

Где дни и заботы земные

Развеянным кажутся сном...

Там кротко сверкают зарницы,

И, в трепете лунных огней,

Бесшумно встают вереницы

Таинственно-светлых теней...

И шествуют призраки с пеньем,

Иному молясь бытию...

И, тайным объятый волненьем,

Средь них я себя узнаю...

И долго и горько мне чужды,

Поникшему в прежней пыли,

Все горести, споры и нужды,

И зыбкое счастье земли...

И часто средь хриплого шума

Борьбой ослепленного дня

Моя одинокая дума

К тем далям уводит меня, —

Где стройно дворцы и соборы

Лучистой встают чередой

И кротко, сплетаясь в узоры,

Восходит звезда за звездой...

НА ОТМЕЛИ

Божий мир для нас — как море...

Мы на темном берегу

Глухо плачем о просторе,