Земные ступени

Как этот мир в равнине Ватерло!

ЗОДЧИЙ

                   С. А. Полякову

Своенравным Зодчим сложен

Дом, в котором я живу,

Где мой краткий сон тревожен,

Где томлюсь я наяву...

Много в нем палат огромных,

Нищ пустынных и зеркал,

В чьих углах, в чьих безднах темных

Отблеск солнца не сверкал.

Много в нем — средь мрачных келий,—

Масок, каменных зверей,

Лестниц, мшистых подземелий,

Ложных окон и дверей...

Скорбен в доме день короткий...

Скорбно месяц, зыбля мглу,

Черный крест моей решетки

Чертит в полночь на полу...

Низки сумрачные своды

Над твердыней серых стен —

В замке, где и дни и годы

Я влачу свой долгий плен...

BEЧЕРНИЙ ДЫМ

Аминь! Аминь! Закончен круг дневной,

    Наш малый круг...

Почил и звон и гул борьбы земной,

    И серп и плуг...

Скудеет в небе светлая лазурь,

    Прошла волна!

Лишь в темном сердце отзвук дальних бурь

    Не знает сна...

Далекий вихрь увел свой пестрый шум,

    И блеск и цвет,

Оставив нам печаль бессильных дум

    И звездный свет...

Раскрылась ночь с безмолвием своим,

    В ее тени,

Толпа детей, без крова мы стоим,

    Одни, одни!

Рабы одной галеры в блеске дня,

    Уходим мы,

С отдельной болью жребий свой кляня,

    В отдельность тьмы...

ЭЛЕГИЯ

Как дымный вечер, скорбен я...

Как шорох ночи — речь моя!

Бессильный трепет грез во мне,

Что лунный блеск в морской волне...

Порядок вещих дум моих,

Что звездный свет, печально-тих...

Моих часов докучный бег —

Как в час затишья плавный снег...

Глухая боль в груди моей,

Как стужа северных полей...

В моем пути noer метель...

Моя душа — ее свирель!

NOCTURNE

Час полночный... Миг неясный...

Звездный сумрак... — Тишина...

Слабых крыльев взмах напрасный,

Мысль — как колос без зерна!

Весь свой век, как раб угрюмый

В опустелом руднике,

Пролагаю ходы, трюмы

С тяжким молотом в руке...

Много в мире нас стучало,

Вскинув горестный топор,—

Мы не знаем, где начало

В лабиринте наших нор...

Все-то знанье — что от века

Миллионы слабых рук,

Точно сердце человека,

Повторяли тот же стук...

Весь удел в тюрьме гранитной,

В сером храме древних скал: —

Чтобы молот стенобитный

Одиноко упадал...

Дни идут — пройдут их сотни —

Подземелью края нет...

Только смерть — наш День Субботний,

Бледность искры — весь наш свет!

ВЕНЧАНИЕ

                Памяти М.А. Морозова

Венчальный час! Лучистая Зима

Хрустальные раскрыла терема...

Белеет лебедь в небе голубом...

И белый хмель взметается столбом...

Лихой гонец, взрывая белый дым,

Певучим вихрем мчится к молодым...

Дымит и скачет, трубит в белый рог,

Роняет щедро жемчуг вдоль дорог...

В венчальном поле дикая Метель

Прядет-свивает белую кудель...

Поют ее прислужницы и ткут,

Тебя в свой бархат белый облекут,—

И будешь ты, на вечность темных лет,

Мой бледный княжич, щеголем одет...

Твоих кудрей веселых нежный лен

Венцом из лилий будет убелен...

И в тайный час твоих венчальных грез

Поникнешь ты средь белых-белых роз...

И трижды краше будешь ты средь них,

Красавец бледный, белый мой жених!

ПОЛНОЧЬ

Как Молот, вскинутый судьбой,

Ночных часов пустынный 6ой

Поет, что будет новый день,

Иной рассвет, иная тень...

Но Тот, Кто мигам бег судил,

Их в нить таинственную свил,

В своей великой тишине

На роковом веретене...

Часы на башне полночь бьют,

Сказанье древнее поют,

Одно и то же в беге лет

И там, где тьма, и там, где свет!

Умолк двенадцатый удар...

И что же — старый столь же стар,

И нищий нищ, как в прежний срок,

И одинокий — одинок...

Правдиво время — верен счет!

Но жизнь проходит, жизнь течет,

Клоня-склоняясь в прах и тлен

Без новизны, без перемен...

МАЯТНИК

В тягостном сумраке ночи немой

Мерно качается Маятник мой,

С визгом таинственным, ржаво скрипя,

Каждый замедливший миг торопя...

Будто с тоской по утраченным дням

Кто-то, по древним глухим ступеням,

Поступью грузной идет в глубину,

Ниже, все ниже, — во тьму, в тишину...

Будто с угрюмой мольбой о былом

Сумрачный Кормчий упорным веслом

Глухо, размеренно гонит ладью

Вдаль, в неизвестную пристань мою...

Призрак Галеры плывет да плывет...

Дальше, все дальше, все глуше поет

Скорбный и мерный, отрывистый звон —

Шествие Часа в пустыне времен...

MOЙ САД

               Валерию Брюсову

Мой тайный сад, мой тихий сад

Обвеян бурей, помнит град...

В нем знает каждый малый лист

Пустынных вихрей вой и свист...

Завет Садовника храня,

Его растил я свету дня...

В нем каждый злак— хвала весне,

И каждый корень — в глубине...

Его простор, где много роз,

Глухой оградой я обнес,—

Чтоб серый прах людских дорог

Проникнуть в храм его не мог!

В нем много-много пальм, агав,

Высоких лилий, малых трав,—

Что в вешний час, в его тени,

Цветут-живут, как я, одни...

Все — шелест, рост в моем саду,

Где я тружусь и где я жду —

Прихода сна, прихода тьмы

В глухом безмолвии зимы...

РАЗДУМЬЕ

Жизнь кого не озадачит,

Кто, захваченный грозой,

Не вздохнет и не заплачет

Одинокою слезой!

Все мы радостно и бодро

Покидаем детский кров,

Верим в полдень, верим в ведро,

В тишь далеких вечеров...

Но с доверчивыми снами

Тень сплетается и — вдруг

Жребий, брошенный не нами,

Нас влечет в свой строгий круг...

Все мы сеем, вверив зною —

Божьей прихоти — свой хлеб,

И с молитвою немою

Точим серп, готовим цеп...

Безмятежен и просторен

Мир в весенней тишине...

Много Пахарь бросил зерен,

Много ль будет на гумне!

TAEDEUM VITAE

Все тот же холм... Все тот же замок с башней...

Кругом все тот же узкий кругозор...