Зенит Левиафана. Книга 2

Мидас и Акке подсунули лезвия своих ножей в зазор между крышкой и корпусом капсулы, с силой надавили. Со второго раза крышка поддалась, вакуумные запоры, размещенные по ее периметру, не выдержали, раздалось шипение и сухой треск. Крышка подскочила и Акке отвел ее вверх. Мидас протиснулся в капсулу и, морщась от ударившего в нос запаха нечистот, стал отключать трубки от тела мужчины.

Всего он насчитал восемь трубок. Отсоединив их, фригийский царь осторожно взял безвольное тело и вынул его из капсулы, уложив на холодный пол. Мужчина выглядел ужасно, его кожа обрела текстуру печеного яблока и туго обтянула кости, на которых почти не осталось мышц. Глубокие морщины исполосовали лицо, обмякшее тело напоминало тряпичную куклу. И все же Карн не ошибся, жизнь теплилась в нем.

Обратный путь занял гораздо меньше времени. Мидас, как и прежде, шел впереди, но указания Карна ему больше не требовались. Побывав где-то единожды, древний бог уже не мог ошибиться с поворотом или подъемом, со сверхъестественной точностью воспроизводя в голове пройденный маршрут.

Карн следовал за Мидасом, слыша, как за спиной тяжело дышит Сван, который вызвался нести обескровленного человека. Акке вновь замыкал их походную колонну, но больше не пятился, выставив перед собой миниатюрный щит, иначе просто не успевал бы за остальными. Они пренебрегли осторожностью в попытке спасти жизнь незнакомца, хотя Карн был почти уверен, что здесь больше никого нет, и после их спонтанного визита стальное чудовище останется навеки опустошенным.

Выбравшихся из люка воинов встретил бледный багрянец заката и свежий, наполненный кислородом воздух. А еще их ждал неожиданный сюрприз — в стороне от первой подлодки всплыла вторая, на этот раз — с белыми бортами. На вершине рубки стояли две фигуры, и, присмотревшись к ним, Мидас увидел странную смесь гавменнескеров с черной подлодки и обычных людей. У них тоже была бледно-серая кожа, напрочь лишенная волосяного покрова, но тела их выглядели вовсе не тощими, скорее утонченными.

Носили они не лохмотья, а нормальную одежду — штаны, рубахи и плащи, правда выполненные явно не из натуральных материалов. Но главное — глаза, они были человеческими. И еще при них не было оружия, по крайней мере, Мидас не заметил его.

— Прошу вас не делать поспешных выводов, — проговорил один из вновь прибывших гавменнескеров, медленно разводя ладони в стороны, то есть вроде как демонстрируя отсутствие агрессии и готовность к диалогу. Бойцов «Ньёрнорда» это явно не впечатлило — они стояли в полном вооружении, сбившись плотным строем у борта. Появление Акке вызвало воодушевление в их рядах и Карн даже уловил вздохи облегчения.

— Солгу, если скажу, что мы не имеем к ним никакого отношения, — гавменнескер указал на трупы своих сородичей. Говорил он на чистом нордманском, но Карна это не удивило. Внутренний взор парня, коснувшийся гавменнескеров с белой подлодки, обнаружил в их телах целый набор имплантатов, один из них располагался в глубине горла за трахеей и, по всей видимости, мог перманентно производить локальные модификации речевого аппарата, подстраивая его под фонетику конкретного языка.

Карн и сам был готов вздохнуть с облегчением. Эти существа действительно отличались от тех, что остывали у его ног. Он не ощущал в их аурах злобы, ненависти или осклизлой маслянистой скверны, которой выродки с черной подлодки были пропитаны до самого основания. Эти гавменнескеры были холодными и чистыми, Карн не стремился прочесть их мысли, но одну эмоцию ощущал абсолютно точно — печаль.

— Я вижу, что вам удалось вызволить одну из измученных душ, поэтому предположу, что вы многое поняли, — продолжал гавменнескер. — Но прошу вас не заблуждаться, не все из нас такие. Собственно, те, с кем вам пришлось столкнуться, единственные. Они — отступники, и мы многие годы шли по их следу.

— Вы в лучшем состоянии, чем они, — перебил его Карн. — Вы и ваше судно. Так почему не смогли поймать их раньше? Это спасло бы немало жизней.

— Нам жаль, правда, — вступил в разговор второй гавменнескер, голос у него был мягче и выше. Мидас только сейчас обратил внимание на характерные очертания формы его тела, частично скрытые просторными одеждами. Однако теперь он не сомневался — второй гавменнескер был женщиной. — И ты прав, мы сохранили больше, чем они. Ренегаты покинули нас многие века назад и долгое время мы считали их корабль погибшим.

— Вы ошибались, — жестоко бросил Мидас. Он давно жил на этом свете и хорошо знал главную человеческую особенность — людям свойственно плевать на других людей, когда они ощущают себя на вершине технологической пирамиды. Так было в Мезоамерике, Северной Африке, Междуречье. Слишком много горьких примеров.

— Это так, — кивнула женщина-гавменнескер, не отведя взгляда чистых сапфировых глаз. — Но их судно — оно мощнее, быстрее и легко скрывается от наших средств поиска, если не остается долго на одном месте. Вы смогли задержать его на достаточное время, чтобы наши лидары отследили точное местонахождение. Мы прибыли так быстро, как смогли.