Зеркала

Пришлось отвернуться и сделать вид, что я чихнула. Так сильно, что слезы из глаз брызнули.

— Очнется через несколько минут, — Кондор выпрямился и тряхнул руками так, словно сбрасывал с них что-то. — А штаны у вас действительно одинаковые… — задумчиво сказал он, посмотрев сначала на девушку, а потом на меня, и нахмурился, выражая какой-то непонятный скепсис. — Нет, это слишком удачное совпадение…

Я пожала плечами. То, что девушка пришла из моего мира, я уже поняла — не только по одежде. Я хорошо помнила про то, что маг говорил мне, когда мы гуляли по библиотеке: сейчас их мир открывался, то есть — был сопряжен, только с нашим.

Очень надеюсь, что путешествовать во времени здесь не научились, а то у меня точно случится пространственно-временной парадокс в голове.

— Индустриализация, Кондор, — сказала я. — Это называется массовое производство.

— Какова вероятность, что вы… говорите на одном языке? — спросил он, никак не среагировав на мое замечание.

— Эм-м-м… Ну, я не знаю… — неуверенно протянула я и сделала шаг вперед, стараясь в мельчайших подробностях разглядеть светловолосую горе-попаданку. Габриэль галантно поддержал меня, заметив, что я качнулась в сторону.

— Сквозняки, — улыбнулся он. — Простуда, слабость. Понимаю.

— Когда она проснется, будет громко, — фыркнул Кондор. — Так что, Мари, поторопись.

— З-зачем? — я всматривалась в заплаканное личико, которое даже со следами потекшей туши выглядело миленьким. Кукольным. Девушка была очень… родная, своя — и совершенно чужая одновременно. Я попыталась сосредоточиться, отбросив мысли о доме и о неприятных мурашках, возникших от этого внезапного столкновения с той, другой реальностью, от которой я, к своему удивлению, почти отвыкла.

— При схожести ваших родных семантических матриц, — сказал Габриэль чуть надтреснутым голосом, как-то немного нервно посмотрев в сторону Кондора, словно извиняясь за то, что сам ответил мне, — будет намного проще внедрить в ее сознание хотя бы базовый набор мыслеобразов с привязкой к местному языку. Поэтому я так обрадовался, увидев, что мой друг пришел вместе с вами…

— Габриэль… — устало фыркнул Кондор. — Ну ты хотя бы соотноси…

— Я поняла, — прервала я его прежде, чем он успел закончить фразу. — Не уверена, что справлюсь, но попробую.

Да, джинсы у нас действительно были одинаковыми — я незадолго до своего… попадания спустила немалую часть первой зарплаты на одну легендарную классическую модель. У моей матушки бы полезли глаза на лоб, узнай она, сколько стоила какая-то там тряпка, но как тут удержаться, когда ты — девочка, дорвавшаяся до свободы от родительского контроля и до первых больших личных денег? Но я не могла с уверенностью сказать, были ли какие-то существенные отличия между этими джинсами для России и для остального мира.

— Ну?

На запястьях девушки блестела пара браслетов с бусинами — дорогая игрушка, но, опять же, слишком распространенно. Я растерянно заморгала. Девушка с легким стоном сменила положение головы и чуть дернула рукой. На пальцах были два скромных колечка.

Я потянулась и взяла ее за руку, рассматривая одно из них — и нервно засмеялась.

Слишком уж нелепо выглядело это "Спаси и сохрани" в мире, где у твоей камеристки оказываются острые зубки и оленьи рожки, а богов столько, что впору запутаться, кому и когда возносить молитвы. Мне не хотелось задумываться, как именно работает это узнавание символов в данный момент и почему я смогла прочитать надпись, сделанную на чужом для этого мира языке.

Мне хотелось уползти под кровать.

Запах пьяного тела рядом стал словно бы резче, неприятнее и окутал отвратительной духотой.

— Мари, спокойно! — Кондор буквально подхватил меня, когда я начала заваливаться вперед. — Только не обморок, пожалуйста, ну?!

Я замерла в его объятиях, осознавая, что ноги меня, кажется, не держат вообще. Руки, кстати, тоже отказывались повиноваться. Перед глазами пошли круги и пятна, мешающие зрению так, что пришлось зажмуриться — иначе пространство вокруг плыло, а меня от этого начинало неприятно тошнить. Меня куда-то понесли, недалеко, правда, и осторожно положили на жестковатое, царапучее покрывало, которым была застелена кровать.

— Видимо, на одном языке, — пролепетала я, не открывая глаз. Темнота сейчас казалась спасением. — Я никогда не падала в обмороки.

Раздались шаги, щелчок и легкий скрип — и тут же в комнату ворвался холодный, свежий воздух, пахнущий зимой и дымом.

— Ты мне сейчас нужна в сознании, — ответил Кондор, дотрагиваясь ладонью до моего лба. — Дыши глубже.

— Ты на меня злишься.

— Уже не так, — кажется, он улыбался. Дышать вдруг стало намного легче. — Твои капризы оказались полезными. Но не надейся, что в следующий раз тебе так же ослепительно повезет, — добавил Кондор, но как-то намного мягче, чем мог бы. Его рука, сжимающая мое запястье, вдруг заметно напряглась. Послышался шум, тихий стон и сонный девичий голос поинтересовался, где же находится его обладательница. Я, к удивлению своему, поняла. — О, сейчас будет громко.

Было не просто громко.

Было очень громко.

Но недолго.

****