Зеркала

Мари смотрела на Хёльду, не отрываясь, и, казалось, слушала ее со всем вниманием, на которое была способна, завороженная и напуганная происходящим, но Хёльда уже забыла про нее — то, что сидело в Видящей и направляло ее зрение за грань, туда, где переплелись нити Вероятности, уже не хотело говорить о гостье из другого мира, у него появилась новая цель, не менее интересная. Этому чему-то было несложно сломать Волю неопытной ведьмы, но оно точно не рассчитало ее силы — Хёльда выдыхалась быстрее, чем нужно. И это было к лучшему.

— Тьма вокруг, — повторила она потухшим голосом и невидяще завертела головой, как слепая. — Вокруг тьма. Только тьма окружает меня. Я не вижу ничего. Только тьма.

* * *

Так, наверное, всегда и происходит: когда тебе кажется, что все, вот он пик, хуже уже не будет и сейчас все твое "плохо" пойдет на спад, из глубин бездны, в которую ты заглянул, выходят новые чудовища — еще страшнее тех, с существованием которых ты уже смирился.

Утром я была уверена, что бешеная гонка последних суток закончилась и сейчас наступит затишье, пусть даже не долгое, но затишье, которое позволит мне собраться с мыслями. Затишье, во время которого мой едва родившийся уютный мирок вернется на круги своя: все эти разговоры об истории за чаем, уроки этикета с Лин, двусмысленные шутки Ренара и флирт с ним, прогулки с Кондором куда-то за пределы замка, в невероятно огромный, красивый и пугающий мир. Но маятник безумия и не думал останавливаться или замедлять разгон — казалось, он только набирал обороты и каждое новое событие, каждое новое лицо, появляющееся на сцене моей жизни, только сильнее раскачивало его.

Если пару дней назад я верила, что все происходящее со мной хоть и невероятно, но безопасно, и экскурсия по другому миру ничем, кроме потерянного времени, мне не грозит, только держись крепче за руку желтоглазого Вергилия, то сейчас чужой мир повернулся ко мне своим настоящим лицом и оскалился мелкими, острыми фэйрячьими зубками.

Продемонстрировал свой интерес.

Интерес, которого, судя по реакциям Кондора, никогда не было. Которого не должно было быть.

Разноцветные витражи рассыпались острыми льдинками, из глубины темных зеркал на меня посмотрело нечто неожиданное, оно заговорило со мной на языке острых когтей и туманных пророчеств и показало мне то, что, кажется, я не должна была видеть. И не хотела бы знать.

— В этом мире есть законы и правила игры, — сказал Кондор, пока пытался нащупать пульс на тонком, посеревшем запястье Хёльды, — которые выше людей, поэтому людям не нужно даже пытаться знать их, просто плыть по течению и не думать о том, как это течение возникло и что там, во тьме реки, еще живет и плавает.

Я закрыла глаза, потому что не хотела видеть, как дрожат его руки.

Это было самое страшное, что я видела в своей жизни, после того, как менялось выражение лица Кондора во время монолога Видящей. И после оскала твари, загнавшей меня в Зеркало, конечно.

— Это же только слова. Варианты развития. Предостережения. Ты же сам ей не верил!

— Теперь поверил, — огрызнулся он. — Есть разница между обычной Видящей ведьмой и Пророком. Герхард, она спит. И пусть спит.

Шаги, раздавшиеся рядом, звучали суетливо, голоса — тревожно. Мне положили руку на плечо, и когда я не отреагировала, бесцеремонно потянули за руки, вынуждая встать с кресла, на котором я пригрелась, пока пыталась прийти в себя.

— Я сейчас, — шепнула я. Около левого виска остро, коротко кольнуло болью, видимо, нервная система передавала привет невероятному эмоциональному напряжению и желала счастливо оставаться.

— Пойдем, милая.

Пришлось щуриться от тусклого зимнего света, вставать и идти.

Хёльду оставили в кресле, расстегнув ворот платья и манжеты и накрыв пледом, и сейчас она казалась даже не усталой, а странно умиротворенной, словно бы там, во сне она видела что-то хорошее, а не тьму, о которой говорила нам.

— Гребаные бабы, одни сюрпризы от них, — беззлобно, но с видимым раздражением прошипел Кондор, выталкивая меня из гостиной в соседнюю комнату. — Вы знали, что она — Пророк, Герхард?

От меня не ускользнуло то, как вытянулось лицо Ренара при слове "Пророк", как он открыл было рот, чтобы сказать что-то, но махнул рукой, мол, тут и говорить нечего.

— Я догадывался, что она сильнее, чем кажется, — ответил маг Йарны. На мой взгляд, он не выглядел смущенным, скорее — раздосадованным. — Но она никогда не проявляла… кхм… таких способностей. Я думаю, нам лучше поговорить у меня в кабинете, милорд, наедине.

Кондор сжал мою руку так, что я чуть не вскрикнула от боли.

— Я не думаю, что сейчас есть причины для долгого разговора, Мастер Вульфстам, — прохладно, но вежливо сказал он. — У меня, как и у вас, есть определенные обязательства, которые я привык выполнять. Я бы хотел вернуться к ним как можно скорее.