Зеркала

— Я должна поговорить с нездешней леди, — Хёльда кивнула на меня и рассеянно расправила на коленях грубую ткань клетчатой юбки. — Вот зачем меня привели сюда. Да. Просто вы все слишком интересны. Меня тянет смотреть в вас, как бы вам ни хотелось закрыться от меня, — она снова бросила взгляд в сторону Ренара. Тот, кажется, едва удержался, чтобы не закатить глаза. Ведьма опять повернулась к Кондору. — У вас есть еще кто-то рядом, ведь так, милорд? Я вижу след, и нити этой судьбы уходят недалеко. Что-то закончится, поворот уже сделан.

Я судорожно выдохнула, потому что мне стало очень страшно от таких заявлений. Какое-то неприятное холодное чувство расползалось внутри, хотелось встать и уйти, чтобы не соприкасаться с чужим безумием — а в том, что Хёльда безумна, я была почти уверена. И что-то мне подсказывало, что Кондор это мнение разделял — и именно поэтому демонстрировал недоверие.

— Оставьте нас, — попросила Хёльда, глядя на Герхарда. — Пожалуйста, Мастер, оставьте меня наедине с…

— Но… Нет! — твердо сказала я. — Я не хочу! Я вообще не понимаю, какого хрена здесь происходит, и… Да дайте мне уже хоть слово сказать! — огрызнулась я в сторону Герхарда, который попытался меня перебить.

Кондор впервые за последние полчаса посмотрел в мою сторону с оттенком сочувствия.

— Если Видящая хочет поговорить с леди Лидделл, то она может сделать это. Но в моем присутствии.

— Да! — вытянулась я, нахмурившись на Хёльду. Та снова растерянно улыбнулась и пожала плечами, мол, раз уж иначе не получается, то пусть хотя бы так.

— Если нездешняя леди доверяет магу, то можно и так, — покорно сказала она. Наши взгляды встретились, и мне на миг показалось, что из блеклых глаз Хёльды на меня смотрит нечто холодное, расчетливое и видящее куда дальше и глубже, чем я думаю.

— Не переживай, милая, — с какой-то слишком уж нежной улыбкой сказал Кондор в сторону ведьмы, когда Герхард и Ренар вышли из гостиной. — Я буду молчать, словно меня здесь нет.

* * *

Видящая очень хотела казаться неопытной и тихой, но на самом деле, конечно, это была тонко сыгранная ложь. Сколько ей? Двадцать? Двадцать два? Герхард точно говорил про нее пару лет назад, когда она впервые пришла к нему, точнее — когда ее привели родители, бледную, потерянную где-то в глубине собственного сознания. Отличный пример того, как вовремя не распознанный дар изъедает человека и подводит его к зыбкой границе, за которой лежит бездна и все то, что в этой бездне живет.

Конечно, нельзя было с уверенностью утверждать, что Хёльда просто задурила Герхарду голову, притворяясь невинной овечкой, мученицей, несущей бремя довольно редкого и опасного дара, но по мнению Кондора, вела она себя несколько вызывающе. Чуть более вызывающе, чем позволяли этические нормы. То ли она не до конца понимала, с кем именно связалась, то ли наоборот — пыталась произвести впечатление, в первую очередь — на Мари.

И вот в этом как раз не преуспела, потому что с определенного момента на лице инки появилось выражение здравого скепсиса. Она не была заинтригована — все-таки, не деревенская дурочка, которой хочется узнать, когда ей замуж и сколько будет детей. Ей по вполне понятным причинам не хотелось оставаться один на один со странной девушкой, говорящей странные вещи. В конце концов Мари, кажется, тоже уловила отвратительное ощущение близости границы между контролем силы и его отсутствием, правда, вряд ли понимала это. Когда Хёльда попросила ее снять с шеи цепочку с кристаллом, Мари бросила на Кондора вопрошающий взгляд и расстегнула замочек только после утвердительного кивка со стороны мага.

От Видящей это совершенно точно не ускользнуло, хотя она и постаралась скрыть свою наблюдательность за рассеянностью взгляда.

— Зачем вам это? — спросила Мари прямо. — Если уж серьезно, то я бы не хотела знать будущее, и…

— Неужели тебе не интересно узнать, что ты такое? — Хёльда пожала худыми плечиками. — И что тебе предстоит испытать…

— Может быть, интересно, — ответила Мари, чуть хмурясь. — Но я предпочту не знать, чтобы не испортить сюрприз. Особенно, если это будет очередной плохой сюрприз.

Кондор едва удержался, чтобы не хмыкнуть. Хёльда к такому точно не была готова.

— Пророчества туманны, — сказала она. — Они не дают четкой картины будущего, лишь показывают варианты его развития и предостерегают от ошибок…

— Ага, — ответила Мари. — Плавали, знаем.

Ее голос звучал достаточно твердо, едва не насмешливо, но руки, сжавшие подлокотники кресла, были очень бледными. Инка боялась. Ничего удивительно — после всего, что с ней произошло за последние сутки, она имела полное право бояться. Но не глупить. Ее глупость едва не обернулась серьезными проблемами для всех, и Кондору до сих пор хотелось взять девушку за плечи и как следует встряхнуть, чтобы у той в голове все стало на место. Умеет же думать, когда надо, вот сейчас, например, держится намного лучше, чем он ожидал.