Зеркала

Маг демонстративно закатил глаза, видимо, проклиная весь женский род за некоммуникабельность одной конкретной его представительницы. Я сделала вид, что меня очень заинтересовал узор из листьев винограда, повторяющийся на стенах между оконными проемами. За этими листьями то там, то тут угадывались силуэты каких-то существ. Иногда я задирала голову к потолку, чтобы поймать очередной сюжет из жизни незнакомых мне героев, принадлежащих, как я догадывалась, к местной мифологии или истории. Кроме светлой и тёмной леди мне запомнилась сидящая на облаке юная девушка, вокруг которой на фоне неба были изображены какие-то символы. Символы и символы, я даже не стала всматриваться, а вот девица мне понравилась — было в ее лице и улыбке что-то очаровывающее, отличающееся от отстраненного высокомерия и неземной красоты других изображений, одновременно и притягательных, и пугающих.

— Тогда хотя бы спроси меня о чём-нибудь, — Кондор остановился и развернул меня к себе лицом. — Не прикидывайся печальным брёвнышком, побудь для разнообразия брёвнышком любопытным, а?

На это я нахмурилась и поджала губы, решив припомнить ему заодно "невыносимую трезвую женщину".

— Если я начну задавать вопросы, товарищ маг, ты же первый сбежишь прятаться под кровать. Для разнообразия, — выдала я, добавив в интонации смертельную дозу яда.

По законам жанра он должен был состроить высокомерную и презрительную мину и поставить зарвавшуюся иномирянку на место, но коварный, коварный чародей в голос рассмеялся, продолжая, впрочем, крепко держать меня за предплечье. Кто-то из проходящих мимо даже обернулся в нашу сторону, а я вспыхнула, желая провалиться сквозь этот красивый паркетный пол.

— Я тоже плохо шучу, Мари, — с улыбкой сказал Кондор, отцепляясь от моей руки. — Некоторые мои знакомые до сих пор гадают, как мне удалось до своих лет дожить с такой манерой общаться. Именно поэтому мне нравится другая твоя сторона — та, которая появляется, когда ты перестаёшь делать вид, что смущена.

Это я-то вид делаю?! Нет, я точно понимаю ту инку, которая кидалась в него иногда тяжёлыми предметами. Вот именно сейчас я с ней совершенно солидарна, но, думаю, почтеннейшая публика не оценит мой благородный порыв выписать магу пощёчину веером. Впрочем, веера у меня нет.

— Да иди ты нахрен, маг! — громко возмутилась я, заметив презрительный взгляд проходящей мимо почтенной дамы. — Я не делаю вид, я действительно смущена! И очень сильно боюсь, так тебя разэдак через забор, зараза ты бесчувственная!

Кондор аж к стене привалился от смеха. На нас косились с удвоенным усилием.

Я скрестила руки на груди и посмотрела на него:

— И что опять?

— А то, — хмыкнул коварный чародей. — Что девушка в форме лучшего воспитательного заведения Третьего Союза только что громко прилюдно выругалась на мужчину.

— Что? — я словами подавилась от возмущения.

— Пойдем отсюда, — он схватил меня под локоток и аккуратно потащил за собой в сторону арочной двустворчатой двери в одном из концов коридора. — Как бы та леди не решила прочитать тебе проповедь, я этого не вынесу. Не прожги меня взглядом, мелкая, я не виноват… Это было первое, что пришло мне в голову и, чёрт возьми, все получилось очень, очень забавно.

— Ты чёртов идиот, — прошипела я так, чтобы слышал только он.

— Не спорю, — самодовольно заявил Кондор. — А сейчас еще и весьма счастливый идиот.

Кажется, у кого-то шалость удалась.

* * *

Меня протащили через украшенные узором из листьев двери, любезно распахнутые перед нами двумя молчаливыми и немного презрительными стражниками-эльфами в тёмно-зелёной форме, и я опять в восхищении замерла, разглядывая просторный круглый зал, в центре которого, отгороженное невысоким бордюром, непостижимым образом росло древнее узловатое дерево. Его крона едва не упиралась в стеклянный купол крыши. Несмотря на то, что небо клубилось серыми, угрюмыми облаками, а в саду, который я видела из окон, было пусто и по-зимнему голо, на этом дереве серебрились листья.

В зале было шесть выходов, каждый из которых находился в арке, образованной переплетением ветвей декоративных деревьев, словно бы растущих прямо из пола. Стены украшала роспись, изображающая все так же незнакомых мне персонажей, какие-то сюжеты и символы. По нижнему краю купола шло кольцо из витражей — цветы, птицы, бабочки, узоры из листьев. Здесь было намного меньше народа, чем в галерее, даже учитывая то, что у каждой двери изящными изваяниями застыла пара стражников в зелёном с золотом.