Зеркала времени (СИ)

Я кивнула в ответ. Это действительно начинало выходить за рамки сознания. Даже за рамки моего сознания. И это было так волнительно: в круговороте судеб, событий, лиц, поступков, найти человека, который был бы так же сонастроен на тебя, как ты на него. Да и какого человека… И уж совсем удивительным и даже пугающим стало для меня открытие того, что ни одна из тех миллионов мечтающих о нем, ни одна не попробовала понять — что нужно ему. Чего хочет он. Это ужасало. Ужасала человеческая эгоистичность и твердолобость. Ужасала поверхностность восприятия и самовлюбленность. Хотя, если задуматься, это было лишь предтечи того, что будет творится в веке 21… страшный и угрожающий предвестник моральной катастрофы… Но сейчас будущее в будущем меня интересовало меньше всего…

========== Глава 20. «Вершитель реальности». ==========

-Что будем делать? У нас встреча с Штульманом и Катцем только в 8.

— Пойдём погуляем? Я хочу надышаться, насмотреться.

— Ты все ещё думаешь о том, что что-то может пойти не так?

— Такой шанс, к сожалению, есть всегда, — я, конечно, была согласна с ним, но не в этом случае!

Мы стояли на берегу мертвого моря. Мы просто гуляли по саду. Молча брели без цели. А потом -Ап, и мы стоим на берегу мертвого моря. Воздух был неподвижен. Видимо такой же плотный воздух стоял в Москве на Патриарших в час небывало жаркого заката.

— Ты знаешь, это похоже на ад.

— На ад?

— Да. Тишина. Дрожащий от жары воздух. И ни души.

— Но мне кажется ад описывают несколько иначе.

— Мне кажется, что наша культура извратила понимание ада. Ведь ни ада, ни рая нет. Есть совесть. Каждый из нас сам выбирает себе наказание. По поступкам. Просто для кого-то отсутствие людей-это ад, а для кого-то — райские кущи.

— Возможно ты права. Но нет, это не ад. Это похоже на последнее пристанище мастера.

Все было не так… Все было сложно. Кажущееся спокойствие не могло меня обмануть. Напряжение и нервозность. Нервозность и напряжение. Во вздохе, взмахе белесых ресниц, повороте головы, жестах, словах. Сейчас был переломный момент его жизни. Понимал ли он значимость этого момента? Думаю — нет. Его преследовал лишь страх того, что операция могла пройти не так. Он не знал, что могло случиться без операции. А я знала… Я видела всю картину. Целиком. И я уверена, что, знай он развитие событий, первый бы требовал операционного вмешательства. Но он не знал. И я не собиралась ему рассказывать. Во всяком случае не в этот прыжок.

— Пойдём, — я взяла его за руку, вырывая его из водоворота мыслей, — тебе нужно отдохнуть.

— А тебе? — он обнял меня за плечи.

— И мне. А отдыхаю я только тогда, когда нахожусь в твоих руках…

— Подозрительное совпадение, — он развернул меня к себе и заглянул к глаза, — Ты уверена, что хочешь все это пройти со мной? Операцию? Реабилитацию? Возможно я буду заново учиться говорить, есть, ходить… Если ты захочешь уехать — я пойму.

— Уверена, — ответила я не отводя глаз. Я для себя все решила. Решила, что буду прыгать только тогда, когда буду уверена в том, что он, что они, вне опасности. А дальше — будь что будет.

— Спасибо тебе! — еле слышно прошептал он. В голосе его дрожали слезы. Я понимала, что ещё немного и струна, позволявшая ему улыбаться, лопнет. Не стоило искушать судьбу.

— Тебе не за что меня благодарить. Это мой выбор. Только мой.

— Я все ещё не понимаю, что я такого хорошего сделал в прошлой жизни, что в этой встретил тебя…

— Хорошего ли… но полно об этом. Пойдём. Тебе правда нужно отдохнуть.

— А ты расскажешь мне сказку?

— Любимую?

— Да, про бабушку Дусю и внучку ее Марусю.

А вечером грянул гром. Грозовые тучи сгустились над землёй обетованной. Резко похолодало и стало темно. Гремел гром и молнии разрывали темноту неба паутиной электрических всполохов.

Мы сидели в кабинете Штульмана. И грянул гром…

— Ну что я могу сказать. Давайте начнём по степени тяжести. Вам, мадам, рекомендованы пешие прогулки, правильное питание и грязевые обертывания, — обратился Штульман к маме моего мужа.

— Доктор, давайте уже про моих мужчин, -но, посмотрев на меня, добавила, — наших мужчин.

— Хорошо. Вам, — он повернулся к отцу, — Рекомендована эндоваскулярная операция на сердце. Ничего сложного. Без шрамов, без вскрытия грудной клетки. Необходимо лишь заменить клапан. Это пара часов и неделя реабилитации. И вуаля — Вы, гарантированно, проживете до 100 лет. Никаких других патологий мы у Вас не обнаружили. Но также рекомендовали бы Вам соляные пещеры и грязевые ванны. Для поднятия иммунитета и нормализации давления. И побольше витаминов. В частности витамина д. Побольше отдыхать, гулять, дышать воздухом, есть фрукты… Теперь с Вами, — и мой мужчина стал белее известки, — Срочно. Завтра. Прямо завтра с утра готовим Вас к операции!

— Все настолько критично? — срывающимся голосом спросила мать и будто, разом, постарела на добрый десяток лет.