Зеркала времени (СИ)

— Вы… ты… ее дочь? Моя? — потом встрепенулся, — нет, не может быть, она бы мне сказала… но ты… Вы так похожи…

Я подошла и положила ему руки на плечи. Он, едва заметно, вздрогнул.

— Я — это я, — прошептала я ему на ухо.

— Не может быть…

— Может.

— Я не верю. Это сон! Столько лет прошло. Ты пропала без вести. А сейчас… ты здесь… и как будто не было этих лет… я вот старик, а ты совсем не изменилась. Это невозможно…

— Возможно.

— Но как?

— Это очень долгая и странная история…

— Расскажи мне! — и потом уж совсем грустно, — Разговоры это теперь все, что я могу себе позволить в обществе женщины. Пусть даже в обществе самой любимой… но я все равно не верю…

— Знаешь, у меня есть предложение. Давай снимем номер в гостинице и я тебе все расскажу…

— Я сейчас согласен на все, лишь бы продлить это мгновение, но ты уверена, что захочешь засыпать и, что важнее, просыпаться со стариком?

— Я хочу засыпать и просыпаться с тобой…

— Тогда едем! Но зачем гостиница? Быть может… на Баррикадную? Правда я уже несколько месяцев не был там… но, по невообразимому стечению обстоятельств, я сегодня как раз хотел ехать туда.

— Из-за ссоры с женой?

— Откуда… как ты узнала?

— Я медиум, — серьезно ответила я, но потом захохотала, — По невообразимому стечению обстоятельств я была свидетелем вашей ссоры в Чайковском.

— Ну вот опять… — и он тяжело вздохнул.

— Что случилось?

— Ты появилась и меня начинают преследовать случайности. Как эта например.

— Между случайностью и судьбою очень тонкая грань…

— Это, кажется из фильма Мумия? — а я и забыла, что теперь мое прошлое в будущем было нашим общим настоящим.

— Верно.

— Ну так что? Едем на Баррикадную? И как-будто не было этих лет?

— Едем!

Мы вышли из гримерки. Он взял меня за руку и это было самое прекрасное и интимное прикосновение из всех тех, которые были у нас в двадцатом веке. Коридоры были пусты. Наши шаги гулко отзывались в пространстве и, наверное, во времени. Вдруг моего спутника кто-то окликнул. Мы обернулись.

— Марат? — удивленно воскликнула я.

— Марат Андреевич, — поправил мой спутник, — знакомьтесь! Это директор нашего театра.

— Очень приятно, — Марат пожал мою руку, — Но мы же знакомы, — и уже мне, — Да, Вы меня помните Маратом. Странно, что помните.

— Странности это самое логичное, что есть в нашем мире, — люблю я вот такой фразой закончить неловкий разговор. Марат был последним человеком, кому бы я хотела объяснять, почему события полувековой давности для меня мое «вчера».

— Возможно. Я хотел сказать, что вечер прошёл великолепно. Впрочем, как и всегда. И Володя ждёт внизу.

— Володя? — я посмотрела на свою любовь.

— Мой водитель, — смутился он.

— Ах, да.

— Тебя это смущает? Я просто сам уже редко сажусь за руль. Но, если ты хочешь…

— Нет, нет. Что ты. Просто это необычно…

Мы сидели на заднем сиденье его джипа. И сразу видение из прошлого: волга с шашечками, моя голова на его плече… из-за недостатка места ли или из-за бушующей страсти, мы жались друг к другу… мы были молоды и влюблены. А сейчас он боялся касаться меня, а если и случалось прикосновение он смущался и убирал руку. Злился? Разлюбил? Думал, что мне неприятно?

— Я же не хрустальная ваза!

— Что?

— Ну ты касаешься меня так, будто ещё секунда и я рассыплюсь на сотни осколков!

— А вдруг так и будет? Я же уже потерял тебя один раз. И я до сих пор не верю, что это не сон. А может быть я умер и это рай?

— Не надейся!

— Хотя какая разница — рай, ад или чистилище. Ты же рядом со мной!

— Поцелуй меня!

— Ты уверена?

— Абсолютно!

Мир пропал. Исчез. Испарился. Просочился сквозь пальцы. И снова были только я и он. Его губы. Его слезы? Да, его щеки были мокрыми. Я целовала его щеки, кончик носа, ресницы, пальцы.

— Я люблю тебя. Всегда любила и буду любить…

— Где же ты была? Все эти годы? Все дни? Всю жизнь мою без тебя?

— Я все тебе расскажу. Всё-всё! И буду с тобой. Теперь уже навсегда.

— Не возвратись опять в тот странный край! Не уходи, прошу не исчезай!..

========== Глава 4. «Дневники» ==========

Я, завернувшись в тот самый махровый халат, сидела в том самом кресле в той самой квартире. Он сидел напротив и молча смотрел на меня. Я тоже молчала. Он встал, ушёл в кухню, принёс бутылку вина, два бокала и штопор. Ловко откупорил бутылку и разлил вино по бокалам.

— Знаешь, после твоего отъезда первые пару лет я просто не мог здесь находиться. Жил у родителей. Потом наоборот, прятался здесь ото всех, пытаясь ощутить твоё присутствие. Иногда мне даже это удавалось. А потом я решил оставить в этой квартире все так, как было при тебе. При нас. Когда были мы. Даже вино. Оно оттуда, из Советского Союза. Я его купил в 1984 и берег. Видимо, надеялся… скорее даже верил… и вот теперь ты тут. Снова. Вновь. В том же халате. И мне хочется закрыть глаза и оказаться там, в 78… я бы набросился на тебя как дикий зверь… как тогда, после Останкино, в нашу первую встречу… но увы… сейчас я могу только смотреть на тебя…

— Милый мой! Прости меня. Я так виновата перед тобой!