Зеркала всегда врут (СИ)

Драко помотал головой, не в силах выдавить из себя ни слова. Он не мог отвести затравленный взгляд от колдографии, на которой Поттер смущенно улыбался и отворачивался, прикрывая лицо рукой с темным кольцом. С их кольцом.

Значит, газета и правда самая свежая.

Драко почувствовал, как обрывается и куда-то падает сердце.

— Тогда что это значит? — Люциус нахмурился и тревожно впился глазами ему в лицо: — Я надеюсь, ты не собираешься слечь снова?

Драко горько усмехнулся, чувствуя, как сердце разбивается на тысячу острых частей.

— Не дождется, — холодно обронил он и, скомкав газету, швырнул ее в камин.

Он вскинул подбородок вверх и под пристальным взглядом отца, пошатываясь, вышел из комнаты.

***

Поттер появился в мэноре в обед. Он был такой счастливый и взволнованный, что сердце у Драко невольно остановилось.

— Как ты? — Гарри подошел к нему и положил руки на плечи, заглядывая в лицо с ласковой нежностью.

Невозможно было ему не верить, такому открытому и искреннему. В голову Драко закралась постыдная мысль сделать вид, что он ничего не знает. Пусть все будет, как будет. Лишь бы быть с ним. Но, вспомнив сияющее лицо рыжей невесты и поттеровскую глупую улыбку на утреннем колдо, Драко взял себя в руки. У него еще есть фамильная гордость. Точнее, ее остатки.

— У меня вчера было время все обдумать, — ровно ответил он, осторожно снимая его ладони со своих плеч. — Я теперь могу ходить. И ты мне больше не нужен. Извини. Кстати, спасибо тебе за все, — сухо и чопорно добавил он, чуть приподнимая край рта в слизеринской усмешке.

Какое-то время Гарри непонимающе смотрел на него, и растерянная улыбка все никак не хотела уходить с его губ, а потом лицо его потемнело так, словно в нем разом выключили весь свет.

— Но… Ты уверен? — Гарри смущенно отступил на шаг, и Драко почувствовал, что его измученное сердце разбивается на куски снова и снова. Поттер был так прекрасен в своей потерянности, что хотелось наплевать на все, вцепиться в него и целовать его, не отпуская от себя ни на шаг. Да что он творит? Ведь это его Поттер. Который вчера любил его так, что нельзя было не поверить! Но перед глазами снова замаячила торжествующая ухмылка Уизлетты, и Драко резко выдохнул. Да сколько же можно! Он должен прекратить это, иначе просто не выдержит.

— Ты. Мне. Больше. Не нужен, — холодно отчеканил он. — Так будет понятнее, Поттер? Или ты ждешь, что я рассчитаюсь натурой?

Гарри отшатнулся так, словно он его ударил, усмехнулся как-то неверяще и мрачно и отступил от него еще дальше:

— Да. Я все понял, Малфой. Тогда… извини, — он поспешно кивнул, бросил на Драко последний болезненный взгляд и аппарировал.

***

Теперь Драко снова умел ходить. Это было упоительное чувство, когда ноги могли ступать, бежать, поднимать его в воздух, с силой обхватывая метлу. И теперь вечно-лгущее зеркало снова отражало его в полный рост — высокий, стройный, красивый как никогда, юноша за стеклом просто излучал спокойствие и довольство своей зазеркальной жизнью. Но как обычно, тот не имел ничего общего с реальным Драко.

Настоящий Драко Малфой с каждым днем все больше и больше погружался в апатию. Ему больше совсем ничего не хотелось. Теперь Драко мог часами просиживать в мрачной задумчивости, тоскливо глядя на кольцо на левой руке, пока отец не начинал на него ругаться. Тогда Драко приходилось вставать и создавать видимость хоть какой-то работы. И даже самому себе он боялся признаться, что отдал бы теперь все на свете, лишь бы снова оказаться в опостылевшем кресле, но чтобы его прежний Поттер был рядом с ним — живой, веселый и шумный. Такой, каким давно уже даже не снился. Теперь даже в душных тяжелых снах тот смотрел на Драко измученными глазами, и Драко готов был душу продать дьяволу, лишь бы только быть с ним, лишь бы только суметь помочь. Но потом Поттер обнимал свою мелкую Уизли, изгибая губы в насмешливой злой ухмылке, и вся боль и злость возвращались.

Последние газеты как нарочно пестрели веселыми улыбками Джинни и предсвадебными рассказами членов ее семьи. Портретов самого героя не было видно, и Драко гадал, почему счастливый жених так упорно прячет свое лицо. Не представляя, что будет так сильно скучать, он жаждал его увидеть хотя бы так. Пусть даже в этой газетенке. Но от Поттера не было никаких известий, и Драко мотался по поместью, по-прежнему не в силах заставить себя выйти на улицу — боялся, что ему не хватит силы воли, и он позорно окажется где-нибудь возле поттеровского дома. Поэтому он с головой погружался в бумаги, отдавая домовикам одно распоряжение за другим, а когда становилось совсем нестерпимо тошно, Драко стискивал зубы и вспоминал, что обещал отцу быть сильным и стойким. Ради поместья. Ради него. Вот только с каждым днем это решение давалось ему все сложнее.

- 5 -

В тот день, когда глубоко за полночь в мэнор ввалился рыжий Уизел, Драко уже не мог даже спать. Кошмары с серым поттеровским лицом совсем измучили его так, что он боялся ложиться, и сидел у камина, сжимая в руке очередной бокал огневиски.