Читаем Зеркальной комнаты осколки полностью

Плоть ли теперь возвращается в земь —Тает, как снег, на весенних ветрах?Все невесомое и́зо дня в деньСлышу себя в шагах.Звезды ль призывней? И мозга объемСвет заполняет, очистивший Мысль?И воздымает воздушным шаромПамять и грезы — ввысь!Но почему сиротливую грусть,Кровью и Разумом разделена,Знает Душа — из Сознанья и ЧувствСотворена?..Март 2000 г.

«Нет! Не глухо в моем сердце, не глухо!..»

С. Т.

Нет! Не глухо в моем сердце, не глухо!И в твои неразделенные сныВозвращаюсь я — по кругу, по кругу! —Даже если и… скорблю от вины.Но бывает так в природе, бывает!И далось мне — не из книжных страстей:Если в будущее жизнь убывает,Значит, прежде, — не в стихи, а в детей!Большелобые!.. Пусть очень не судят,Пусть себя по нашим судьбам прочтут…Ведь и песен о любви не избудет,Если юноши под небом растут!Нет, не глухо в моем сердце, не глухо!Лишь за тайное пыланье прости…Я приду к тебе — по кругу, по кругу! —Даже если и погасну в пути…31.03.2000 г.

Раннеэпитафное

Взгрезилось мне в молодой мечтеВспомнить прискорбный адрес…И на разбитой дочесть плитеСтертую Жизнью НАДПИСЬ:«…ОН, разрывавшийся на кускиВременем и сознаньем,ОН, переполненный до тоскиГневом и состраданьем, —Был ОН — безгласен, и был — поющ!Но, отражавший долю.Люди! ОН — зеркало ваших душ,Треснувшее от боли…»1982 г., 17.05.2000 г.

«И вновь, как в памятные миги…»

И вновь, как в памятные мигиДремучих дедовских веков,Увидеть доблестные бликиКольчужной ряби озерковДорожных луж… И отразитьсяВ дрожании веселых слезНа бурых веточках-ресницахРодимых мартовских берез.И вслед — в восторге вдохновенья,Услышать таянье снеговИ чувствовать прикосновеньяГолубоватых ветерков.И с трепетом благоговенья,Как в давнем будущем, прозреть,Что мир — оазис возрожденья,Где невозможно умереть!Март 2000 г.

Поэма без конца

N.

1. Вступление

Начинается драмаС серединных страниц,Где до срока — до срама! —Согерои — без лиц!..Не для недругов пьеса,Зарифмована соль…И скорбна поэтесса,Обреченная в роль.У судьбы-режиссераНе прописан сюжет,Здесь плохого актераПредставляет поэт…Но, коль за́чато действоИ внимателен зал, —Не во грех лицедействоИ не страшен финал!Лишь бы вне декораций,На задворках кулис,Им сливаться — прощаться! —Обнаженностью лиц…Мир вам! выжавшим душиВ кровоточие строк,Оголившим досужимПолыхающий ток!Возжигается драма!Возрождается свет!…А неимущих срама,Для горения — нет!4.02.2000 г.

2. Еще о небе

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия