Зеркальный вор

Вскоре на верхней планке забора появляется облезлый трехцветный кот, который, нюхая воздух, идет в сторону Стэнли. Второй кот мяукает где-то под забором. А на крыльце Клаудио уже оседлал своего любимого конька, взахлеб рассуждая о фильмах и кинозвездах. Девчонка без проблем подхватывает его почин, хотя и с иным уклоном: так и сыплет заковыристыми, незнакомыми Стэнли именами, унизывая ими фразы на джазовом жаргоне, который звучит для Стэнли как иностранный язык. При этом она продолжает лихо расправляться с грунионами, уже приступив ко второму ведру. Взглянув мимо них, он видит в окне кухни вернувшуюся из булочной Сюннёве. Наверно, ему следует пойти к ней и завести разговор об искусстве или о чем-то еще, но вместо этого он лишь прохаживается вдоль забора, временами останавливаясь, чтобы погладить котов, заодно пресекая их попытки спрыгнуть с забора и рвануть к пакету с рыбьими головами. «Хотя бы раз, — думает он. — Пусть хотя бы в этот чертов раз все получится так, как было задумано. Хоть один раз, в виде исключения».

Наконец девчонка уносит на кухню почищенную рыбу, и Клаудио пересекает двор.

— Стэнли, ты в порядке? — спрашивает он.

Стэнли не спускает глаз с котов.

— Не подходи близко с этой дрянью на руках, — говорит он. — Они и так на взводе.

— Сейчас помою руки. Только скажи, ты не заболел? Выглядишь как-то странно.

— Со мной все хорошо, — говорит Стэнли. — Просто голова забита слишком многими вещами.

Клаудио ненадолго замолкает, нервно поигрывая пальцами на свой обычный манер: Стэнли слышит легкие чмокающие звуки, когда кончики четырех липких пальцев поочередно отделяются от подушечки большого.

— Я дружу с Синтией, — говорит Клаудио. — Мне нравится заводить новых друзей. По-моему, это вполне естественно. Ты оставил меня в кафе и не сказал, куда уходишь. Стэнли, ты не думаешь, что…

Хлопает дверь: девчонка возвращается. Она в балетном прыжке спускается с крыльца, накидывается на Клаудио и ворошит его волосы. При этом она не отрывает взгляда от Стэнли.

— Стэнли, мы с Синтией решили после ужина сходить в кино, — говорит Клаудио. — Пойдешь с нами?

Стэнли обводит парочку холодным взглядом.

— К сожалению, не могу, — говорит он. — Мне нужно обсудить серьезные дела с твоим папулей, крошка. Мужской разговор. Но все равно спасибо за приглашение.

На лице Синтии мелькает забавное выражение: сердитое, смущенное и даже слегка паническое — как если бы Стэнли прервал ее торжественную речь на выпускном вечере сообщением, что у нее из-под платья выглядывает комбинашка, — но тут же эту гримасу сменяет самодовольная ухмылка.

— Надо же! — говорит она. — А тебе не кажется, что сейчас чуток рановато просить у отца моей руки? У нас с тобой даже первого свидания еще не было.

— Это верно, — парирует Стэнли, — но я не люблю тянуть кота за хвост. Главное, чтобы твой старик не подкачал с приданым.

Она откидывает назад голову и демонстративно, гортанно и громко хохочет. Потом шлепает Клаудио по затылку.

— Идите в дом и сполосните свои клешни, дикари, — говорит она. — А я взгляну, не надо ли помочь маме.

Они втроем направляются к крыльцу.

— А на какой фильм вы идете? — спрашивает Стэнли.

— «Бонжур Тристесс», — отвечает Клаудио.

— Бон-джу-трис… что?

— «Бонжур Тристесс». Новый фильм Отто Преминджера, в главных ролях Дэвид Нивен и Джин Сиберг. В «Святой Жанне» она сыграла, на мой взгляд, не очень. Надеюсь, эта роль удастся ей лучше.

— Это какая-то лягушатница?

— Ква-ква-ква! — фыркает Синтия.

Распахивается дверь, и на пороге кухни возникает Эдриан Уэллс, нежно приобнимающий за талию Сюннёве. На лице его блуждает озорная ухмылка.

Он на дюйм или два ниже своей супруги, но не так пузат, как показалось Стэнли при их первой встрече, — порядком раздавшийся вширь, но скорее плотный, чем рыхлый. Должно быть, позапрошлой ночью на нем была куча одежек. Пыхтящий барбос тоже здесь: он подбегает к открытой двери и высовывает наружу маленькую уродливую морду, вращая выпученными глазками. Синтия успевает схватить его за ошейник и затаскивает обратно в дом.

Воздух на кухне пропитан запахами горячего масла, сельдерея, чеснока и жареной рыбы. Серо-голубые глаза Уэллса поблескивают за стеклами очков, как окатыши кварца, омытые внезапным ливнем.

— Приветствую вас, мои юные друзья! — говорит он громко, перекрывая скворчание сковороды. — Ваше появление здесь — это очень приятная неожиданность!

45

Рыбу подают на тарелках вместе с кусочками запеканки из спаржевой фасоли и ломтями белого хлеба. Сюннёве суетится, вытаскивая из чулана в коридоре дополнительный складной стул, пуская по кругу блюдо с огуречным салатом и т. п. Стэнли внимательно разглядывает еду, прежде чем ее попробовать.