Зеркало Анхелики

– Здрасьте! Я вот за Ромкой решила зайти, вместе чтобы в школу идти, – хрипло доложила Катюха, глядя на камешек, который перекатывала носком своей туфли.

– Я сейчас, Катенька! – с готовностью метнулась Татьяна Ивановна. – Я сейчас позову его, скажу, что ты пришла!

Ромка вышел далеко не сразу. Катька так и не смогла посмотреть ему в глаза, до обморока боялась увидеть в них сама не знала, что. Она молча взяла его за руку, в другую руку сунула свой портфель, и они пошли. Как ни странно, в школе никто над ними не смеялся и вообще ничего им не говорил, все как чувствовали необычность ситуации, тем более, что Катька с Ромкой так весь день друг на друга и не смотрели, и не сказали ни слова, хотя и просидели все перемены за партой, держась за руки.

Волосы у них отросли быстро, к концу года она уже пользовалась заколками, но ни разу они не сказали и слова об этом случае.

– Катюш, эта странная надпись, которую Ромочка попросил набить, «Помни меня!» – это ведь для тебя?

Катерина обернулась к Татьяне Ивановне, кивнула.

– Я так и подумала, когда Валера сказал.

– В последнем классе, когда все чаще шли разговоры о будущем, кто куда уедет, да кем станет, Ромка все печалился, что никем не станет и ничего великого не сделает. Очень боялся, что не останется от него ничего, никакой памяти. Говорил, что боится уйти незамеченным, забытым, как будто его и не было. Меня уверял, что я буду звездой, я и сама в этом была уверена, – чуть усмехнулась Катерина. – Вот тогда он и начал твердить, чтобы я в своей звездной жизни помнила его, не забывала. И когда мы прощались – он же меня к поезду ходил провожать, – все твердил: «Ты только помни меня! Помни, что я тоже был у тебя!»

Татьяна Ивановна в своей манере прикрыла губы ладошкой, закачала головой, и глаза ее наполнились слезами.

– Только зря он думал, что ничего великого не сделает! – уверенно заявила Катерина. – Он сделал! Он хотел прекратить алкоголизм в своем роду, говорил, что очистит кровь и дети его не будут знать этого зла. И очистил! Большие поступки разные, Татьяна Ивановна. Лечь на гранату, или водить евреев по пустыне, или управлять государством – это одно, а есть еще тихие подвиги, правда, Татьяна Ивановна? Когда люди побеждают себя, свои пороки, смиренно платят за чужие грехи. Это подвиги души перед собой, своим родом, своими потомками. В этом смысле Ромка настоящий герой, с самого детства герой! Он понимал свой путь, свой выбор, в этом не было спонтанности. Он очистил путь для Женьки, понимаете? – она обернулась к Татьяне Ивановне, потом снова к фото: – Я помню, помню тебя! – Катерина ткнула пальцем в Ромку на фото. – Разве тебя забудешь, героюку такого? А стоя на твоих плечах прославится Женька, правда, Татьяна Ивановна? Мне кажется, нам уже сейчас надо привыкать к этому имени: Евгений Ипатов!

– Жером! Жером Ипатов! – поправила Татьяна Ивановна. Катерина обернулась в недоумении. – Да, Женечка соединил свое имя и Ромочки, получилось Жером. Так и подписывает свои работы, посмотри сзади!

Катерина ошалело посмотрела на рисунок.

– Гы! – вырвалось из ее груди. – Гы-гы-гы! – она схватилась за живот и согнулась пополам, Татьяна Ивановна не сразу поняла, что она смеется. Катерина выпрямлялась, всплескивала руками, закрывала лицо, снова сгибалась – смех выкатывался из нее новой и новой волной. Глядя на нее, рассмеялась и Татьяна Ивановна, они долго хохотали, вытирая выступавшие слезы, сквозь смех по очереди выговаривая: Жером! – и снова заходились от хохота.

– Ай, да Женька, ай, да красавчик! Жером Ипатов! – еле успокоилась обессилившая от смеха Катерина. – Видимо, так тому и быть, Татьяна Ивановна, бабушка великого русского художника Жерома Ипатова! Дай бог! Я уверена, так и будет! Нет, не забудется Ромка – Женька не даст забыть! И пусть только мы знаем о Ромкином тихом подвиге, главное, чтобы там знали! – она показала рукой вверх.

– Там-то знают, – кивнула Татьяна Ивановна, – это мы тут не всегда ценим то, что надо, а там все по местам расставится.

– Нет везения, есть чья-то заслуга в роду, которая другим выливается в везение. Я так себе это понимаю, – философски подытожила Катерина, подтвердив мысль решительным взмахом руки, потом вздохнула: – Выучим Женьку, не переживайте, пусть в Питер поступать приезжает, я не оставлю его на произвол судьбы.

***