Зеркало Анхелики

Женька глянул на Катерину как на существо из неведомого мира, потому что представить отца не отцом, а школьником ему было странно. Он был одет только в выгоревшие джинсы, криво обрезанные ниже колен, его футболка висела на ручке тачки. Загорелый, худой и тонкий, он усердно прилаживал опалубок в выкопанной под фундамент оградки траншее. Катерина положила пакет на горячую землю и села на него.

– Эт Катёна надумала здесь красоту навести, слышь, Жень? – пояснил ему дядя Валера.

Женька признательно улыбнулся Катерине и чуть кивнул головой, мол, спасибо. Она смотрела на него с удовольствием: мальчик нравился ей все больше и больше. От него исходила та же доброта, который отличался Ромка. И во взгляде его была та же серьезность и недетское понимание жизни.

– Нарисовала, что ли, свою задумку? – кидая лопатой раствор в ямку спросил дядя Валера.

– Нет еще, думала, вечером.

– На словах, что ль, расскажи пока! Может, и так все станет ясно.

– Я думала так: слева выбить имя, а справа картинку. Картинка такая: открывающие ворота в рай, за ними диковинный райский сад, а перед воротами Ромка стоит, как бы входит в них, в рай.

– Хм! – дядя Валера облокотился на лопату, стер пот с лица. – Интересно! Никогда такого не видел на памятниках.

– Кому в раю быть, если не Ромке? Да и знаю я, каким он себе этот рай представлял. Только с рисованием у меня проблемы!

– Изобразишь? – обратился дядя Валера к Женьке.

– Попробую, – пожал плечом мальчик.

– У меня блокнот и ручка есть, – стала рыться в необъятном Louis Vuitton Катерина.

Нашла, протянула Женьке. Он сел на кочку, принялся рисовать.

– Памятник я тебе сегодня показывал, – напомнил ему дядя Валера. Женька кивнул. – Как по нему рисуй!

Через короткое время Женька подал рисунок Катерине, она ахнула: мало того, что он замечательно изобразил все, что она видела в своем воображении, он еще добавил имя Ипатовой Катёны под именем отца, рядом с ним нарисовал маленькую девочку с бантом на голове, державшую его за руку и перед ними, словно указывая им путь в рай, летел белый голубь. Катерина изумленно смотрела на маленького художника и встала показать рисунок дяде Валере.

– Ты смотри, Катёну не забыл! Вот и говори, что дети чего-то не понимают! Мы не подумали, а он подумал! Молодец, Женька! Мужик!

Катерина все никак не могла прийти в себя от изумления, у Женьки был талант к рисованию.

– Что, удивляешься? – улыбнулся дядя Валера. – Да, он у нас сызмальства хорошо рисует, художником будет. Ну-ка, крестник, расскажи, кем будешь?

– Художником, – подтвердил он. – Поступлю в ремесленное училище и буду шкатулки и посуду расписывать.

Катерина удивилась такой точности в желании.

– У нас тут как-то фестиваль живых ремесел и народного творчества проходил, вот Женька и увидел, как расписывали шкатулки, подносы, матрешек. Увести его от этой палатки не могли! Художница и предложила ему попробовать! Полдня сидел у нее. Что ты тогда расписал? Чашку, кубок и дощечку? – Женька кивнул. – Хорошо вышло! Хвалили его очень, советовали отдать в учение. Вот с тех пор смысл у него это рисование, да, Жень? – Мальчик снова кивнул.

– В художественную школу ходишь?

Последовал еще один кивок, по характеру своему показывающий, что Женька вынужден подтверждать то, что уже давно всем известно и бесспорно.

– В конкурсах разных участвует, выставляют везде его работы, – с гордостью вставил дядя Валера. – Только успеваем ему на все праздники холсты эти да краски всякие дарить, – усмехнулся он. – С кистями проблема: то им беличьи нужны, то козьи, то соболиные, то из шерсти пони! Какие еще? – запнулся он.

– Из шерсти мангуста, из барсукового волоса, – подсказал Женька.

– Господи! Чего только не придумают! Приходится в райцентре заказывать. То такой краски нет, то сякой! Беда! Но и радости много! При своем деле человек – это дорого стоит!

– Да, это хорошо, когда человек с детства свою дорогу, свое призвание в жизни понимает, – согласилась Катерина. – Я понимала, и Рома понимал, что сделать хочет и чего получить.

– Чего он хотел? – спросил Женька.

– Тебя хотел, – улыбнулась ему Катерина, – Катёну, светлый дом, чтобы все вы в нем друг друга любили. Все получилось у него, молодец, Рома!

Женька отвернулся, было видно, что он старается справиться с чувствами.

– На такой жаре фундамент за часы встанет, – перешел на другое дядя Валера. – Ну, мы день дадим, чтобы уж наверняка, а после завтра оградку с Лешкой поставим, да, Жень? – Женька кивнул. – Вот тут столбики для столика и скамейки зальем, – ткнул он лопатой в то место, где наметили ставить стол со скамейкой. – Будет красота! Завтра начну памятник набивать, поможешь, Жень? – Женька снова с готовностью кивнул. – Легко пойдет – за пару дней управимся. Будет у нас тут не хуже, чем у людей!

Катерина и Женька, довольные, улыбнулись.

– Этот старый памятник не будем выкидывать! – вставила Катерина. – Пусть стоит перед новым, больно важные слова на нем!

Дядя Валера и Женька пожали плечами, мол, как хочешь.

– Жень, бабушка днем дома?

– Угу.

– Зайду, проведаю ее.

– Угу.

***