Зеркало для героев

— Мне кажется, — осторожно заметила девушка, — этот гном отслужил своё. Вы могли бы заказать у нас набор современных статуэток. Мы…

— Гарри не статуэтка, — прервал Роджер. — Дед подарил его моей маме. Мама передарила мне. Так случилось, что мои родители познакомились благодаря этому гному. Он, можно считать, существо особенное.

«Садовые гномы — существа особенные, — уламывал покупателей рыжий шваб Филип Грибель. — У них есть хобби — дарить людям счастье. В вопросах счастья они вообще знатоки. Иногда, — Грибель делал при этих словах многозначительную паузу, — у гномов даже открывается дар предвидения».

Не иначе как этот самый дар прорезался у меня, когда однажды ночью я гонял оккупировавших яблони ворон и, промахнувшись по самой наглой, саданул себе по ноге лопатой. Воистину мне было чем гордиться.

— Романтичная история, — улыбнулась Роджеру черноволосая девушка. — Разумеется, мы этого гнома починим. Надо полагать, вскоре он достанется вашим детям? Меня, кстати, зовут Элизабет, для друзей — Лиззи.

Через год Лиззи родила Роджеру Кристофера. В тот самый день, когда новорожденный появился на свет, Роджер купил долю в оловодобывающей компании и из мастера превратился в совладельца. Ещё через год Лиззи родила Сюзанну, а потом началась война. Новая война со старым врагом. С Германией.

— Гарри Толстун, — сказал, собираясь на войну, Роджер, — теперь ваш гном, дети. Берегите его: в том, что вы есть, немало его заслуги.

В отличие от Монтегю, Роджер Ходжес с войны вернулся. Его привезли на чёрной машине с высокой крышей, она затормозила у ограды, и рослый человек в зелёном с непокрытой головой зашагал от ворот к крыльцу.

Роджера положили под крест, он в трёх сотнях ярдов от дома и в полусотне от просёлка, бегущего вдоль старого кладбища на краю осушённого болота. По соседству под землю легли Ричард и Эмили Ходжес, ну а для меня мало что изменилось — ведь гномы живут долго.

Я по-прежнему стоял себе на постаменте посреди сада, воевал с воронами и следил, чтобы дети не вытоптали клумбы. И ещё ждал того дня, когда смогу принести им счастье, потому что моё хобби — приносить его в дом.

* * *

— Мама, мне кое-что не нравится, — обратился однажды к Лиззи двадцатидвухлетний Кристофер. — Не понимаю, почему мы живём в месте под названием Дубки. Тем более, что никаких дубков в округе нет.

— Бабушка Дженни говорила, что когда-то они здесь были, — неуверенно ответила Лиззи.

— И что же? — загорячился Кристофер. — Это, по-твоему, уважительная причина? Представь, какой-нибудь девушке придёт в голову спросить, откуда я. Мне ответить, что дубок из Дубков? Она же меня засмеёт.

— В самом деле? И как её зовут, эту «какую-нибудь»? — проявила смекалку Лиззи.

Смуглый, в отца, Кристофер покраснел.

— Маргарет. Мы с ней вместе учились в Кембридже, но потом Мегги поняла, что горное дело не для неё, и вернулась в Корнуолл. Она чудесная девушка, замечательная. Вот увидишь — я пригласил её к нам в гости на завтра.

В этот миг дар предвидения вновь посетил меня. Я вдруг понял, что ничего хорошего от визита этой Мегги ждать не приходится. Хотя бы потому, что я не имел к нему ни малейшего отношения.

Она оказалась длинноногой, грудастой и ослепительно рыжей. Она хохотала так, что с яблоневых ветвей в ужасе взлетали вороны. А ещё она мечтала о карьере киноактрисы и уверяла, что Рита Хейворд и Одри Хепбёрн в подмётки ей не годятся.

— Всё дело в деньгах, — жаловалась в садовой беседке Мегги смущённо кивающему Кристоферу. — Чтобы пробиться, нужны большие деньги, а где их, спрашивается, скромной провинциальной девушке взять?

— У нас есть средства, — пробормотал в ответ Кристофер, — мы с сестрой унаследовали от отца долю в горнодобывающей компании. Компания приносит стабильный доход, хотя делами сейчас и занимается наёмный управляющий. Но через год я закончу Кембридж и займусь ими сам.

Мегги закинула ногу на ногу, закурила тонкую дамскую сигарету и сказала небрежно:

— Ты потрясающий мямля, Крис. Ты ведь хочешь со мной переспать?

Кристофер зарделся.

— Я бы, в общем-то, — пролепетал он. — Ну как бы… Если ты не против…

— Я против. Но ты взрослый мальчик и знаешь, что для этого нужно. В общем, если ты надумаешь сделать мне предложение, я отвечу «да». Только поторопись: Корнуолл — изрядная глушь, но и здесь найдутся мужчины со средствами, знающие толк в красивых и талантливых девушках.

Она щелчком отправила сигаретный окурок в клумбу с тюльпанами, поднялась и решительно зашагала прочь. Ошеломлённый Кристофер долго смотрел ей вслед. Если бы я умел говорить, то наверняка прочитал бы ему отповедь, и не одну. Увы, я не был на это способен. Вместо меня отповеди читали Дженни, Лиззи и Сюзанна. Они не преуспели. Полгода спустя в переименованных в Маргариту Дубках появилась новая хозяйка.