Зеркало Иблиса

— Мы все это понимаем, — согласился физик, — но дело в том, господин рейхсминистр, что мы не сможем действовать быстрее. Любая ошибка может стать фатальной. Да и двухлетний срок, который я назвал, достижим лишь при соблюдении ряда обязательных условий… Не стоит забывать, например, что в Европе имеется лишь один маломощный циклотрон.

— За чем же дело? Я могу выделить деньги из фондов министерства вооружений, стройте такой же циклотрон, как у американцев, или даже крупнее.

— Это исключено, господин рейхсминистр. У нас недостаточно опыта, поэтому будет правильнее работать не небольших циклотронах…

— Как вам угодно, господин Гейзенберг. Я прошу вас, направьте мне ваши соображения относительно финансирования и другой помощи, они будут рассмотрены в кратчайшие сроки. Помните, сам фюрер заинтересован в вашем скорейшем успехе. Желаю удачи! А теперь позвольте мне побеседовать с бригаденфюрером.

Шпеер взял фон Лооса за локоть и отвел в сторону.

— Бригаденфюрер, я хотел бы побеседовать с вами более детально.

— О чем? Об урановом проекте? Но я имею к нему косвенное отношение…

— О «Тангейзере». Поскольку фюрер поручил мне заниматься операцией, я хотел бы кое-что уточнить.

— С удовольствием, рейхсминистр. Только не здесь. Я знаю замечательное кафе, мы можем переместиться туда… к тому же у меня от этих физических умозаключений жутко разыгрался аппетит.

— Нам никто там не помешает?

— Не беспокойтесь, рейхсминистр Это очень маленькое и дорогое кафе.

Распрощавшись с участниками совещания, они уехали. Шпеер сел в автомобиль бригаденфюрера, длинный черный «адлер». Любопытно, но водителем оказалась девушка, крепко сбитая русоволосая штирийка с широкой улыбкой.

— Я знаю, что вы подумали, — сказал фон Лоос, забираясь на заднее сиденье и скрипя кожей плаща. — Ни в коем случае, господин рейхсминистр. Макси — отличный водитель, механик, в случае надобности — телохранитель. К тому же у меня есть серьезные подозрения, что она более благосклонна к девушкам, нежели к мужчинам…

— Ваше дело, бригаденфюрер. — Шпееру и в самом деле было все равно, какие у фон Лооса отношения с девушкой-водителем

— Я просто готовлю вас к сплетням. Так ли: иначе, о нас ходит много разговоров…

— О ком это — о вас?

— Обо мне, о Зиверсе, о многих других офицерах, которые имеют отношение к «Анненербе».

— Вы были на фронте, бригаденфюрер? — спросил Шпеер, чтобы перевести разговор в иное русло. Сам он давно уже ознакомился с досье фон Лооса и прекрасно знал, что бригаденфюрер родился в 1901 году в Хавангене, член НСДАП с 1931 года, имеет юридическое образование, работал в газете «Аугсбургер цайтунг», параллельно занимался боксом, имеет несколько медалей, затем довольно успешно поднимался по карьерной лестнице в СС, в ходе французской кампании служил в 12-й армии Листа при штабе.

— Можно сказать, не был, — честно ответил фон Лоос. — Французский вояж не в счет. Правда, я выезжал в июне 1941 на Восточный фронт, но всего лишь на несколько дней, да и то до передовой мы не добрались. А вы, насколько я знаю, недавно из России?

— Да, в феврале… Мы что, уже приехали?

Кафе — маленький домик восемнадцатого века — стояло под сенью огромных тополей. Шел мелкий дождь, и Шпеер с бригаденфюрером поспешили войти внутрь. Зальчик был практически пуст, но румяная пожилая хозяйка, с откровенным восхищением глядя на золотой партийный значок Шпеера, отвела их в подобие кабинета, отгороженное плюшевыми ширмами.

— Кофе, пирожные и коньяк, — распорядился фон Лоос. — Вы не против, господин рейхсминистр? И расскажите еще немного о своей поездке в Россию.

— С удовольствием. Я полетел в Днепропетровск вместе с Зеппом Дитрихом, чтобы проконтролировать ход ремонта железных дорог на юге России. Что мне запомнилось? Ужасающее однообразие пейзажа, руины, собачий холод, постоянный снег… Я пробыл там всего лишь неделю и не горю желанием попасть туда еще раз. Тем более что во время моего пребывания в Днепропетровске город едва не взяли русские… Вряд ли мы тогда сидели бы с вами в этом теплом кафе, бригаденфюрер.

— Вы — человек штатский, Шпеер, и вам легче будет понять меня. Я для того и спросил вас о России. Что вы думаете о сегодняшней встрече с физиками?

— Я думаю, что планы у них величественные, но воплощения их придется ждать очень долго.

— Стало быть, надежды фюрера призрачны?

— Не очень хороший вопрос. — Шпеер отпил кофе и шутливо погрозил пальцем бригаденфюреру. Фон Лоос почему-то был ему симпатичен. — Но я с вами согласен.

— А ведь атомная бомба пришлась бы очень кстати. Десяток таких бомб — и война выиграна. И на Востоке, и на Западе… Мы сами свои первейшие враги, господин рейхсминистр. Мы сами нанесли себе сокрушительный удар, когда выпустили из страны некоторых еврейских физиков. Они могли работать и здесь, не важно, на каких условиях. — Согласен с вами, бригаденфюрер. Но давайте вернемся к «Тангейзеру».