Зеркало Кассандры

Кассандра поднимается и видит, что на улице ее ждет толпа. Она надевает приготовленную для нее одежду и выходит. Ее осаждают журналисты, расспрашивая, каким был мир прежде. Она не успевает отвечать на вопросы. Она чувствует себя звездой, но называет про себя воскресшим неандертальцем, который собирается рассказать о своей пещерной жизни. Неожиданно двое полицейских в необычной форме заламывают ей руки и надевают наручники. Она арестована. Кассандра ничего не понимает.

Ее заталкивают в полицейскую машину. Вокруг скандируют люди с плакатами. На плакатах ее лицо, перечеркнутое надписью: «Смерть!» По дороге она видит серое небо, горы мусора, черный дождь, горящие жаровни и вокруг них спящих на земле людей.

Сквозь зарешеченное окно она видит улицу, запруженную народом, толпа бессмысленно топчется на месте. В парках и скверах спят десятки, нет, сотни, нет, тысячи людей. Вдалеке видна демонстрация, босые люди кричат, требуя чего-то. Полицейские направляют на них автоматы и стреляют в них.

Повсюду Кассандра видит дымящиеся руины и людей, лежащих на земле. Они спят? Или это мертвые? Сквозь трещины в асфальте на дорогах и на улицах пробивается трава и колючки. Повсюду вздымаются горы мусора. Из труб сочится грязная вода. Дети и собаки дерутся за отбросы.

Проржавевшие грузовики служат укрытием людям и животным.

Полицейская машина въезжает в Париж 3000 года, едет по острову Сите, по полуразрушенной набережной Часов. Потом останавливается у северного входа Дворца правосудия. В стенах дворца проломы, окна разбиты, крыша провалена. Не похоже, что оно обитаемо. Здесь Кассандру ждет небольшая толпа, она тоже требует ее смерти.

Двое полицейских грубо вталкивают Кассандру в двери. Створки деревянных дверей тоже попорчены и разбиты. Она входит в большой зал, где на скамьях, стоящих вразброд, сидят кучки людей. Кассандру встречают глухим ропотом. Ее сажают на скамью подсудимых, и двое здоровенных полицейских становятся справа и слева, словно боятся, что она может сбежать.

На скамье присяжных сидят маленькие детишки в одежде взрослых. Судья, пожилой, в серой мантии и белом парике, похож на члена английского парламента. За спиной судьи статуя слепой Фемиды с весами. Справа сидят адвокат и прокурор тоже в белых париках.

Публика шумом выражает свое нетерпение.

– Прекрасно. Все на местах. Можем начинать. Объявляю судебное заседание открытым. Мадемуазель Каценберг, вы будете отвечать, – говорит судья, изучая лежащее перед ним дело, – перед этим поколением и поколением будущим, которое представляют дети.

– Я ни в чем не виновата. Я ничего не сделала, – протестует Кассандра.

– Вы ничего не сделали? Это ваша главная вина. За нее вас будет судить поколение будущего.

Судья оборачивается к малышам, которым раздали соски. Они не плачут и смотрят очень внимательно.

– Для начала предоставляю слово прокурору.

Человек в черном поднялся со скамьи.

– Благодарю вас, господин председатель суда. Я хотел бы обратить внимание судей, насколько важен этот процесс. В лице этого человека из прошлого мы судим все его поколение двухтысячных годов, поколение, названное впоследствии «поколением эгоистов». Они растратили богатства Земли ради своих минутных удовольствий, не думая о последствиях своих действий, не заботясь о здоровье планеты, которую оставили в наследство своим детям.

В зале поднялся шум. Судья постучал молотком, требуя тишины. Несколько малышей присяжных заплакали, остальные яростно сосали соски, выказывая крайнее волнение.

– Я ничего об этом не знала, – прошептала Кассандра.

– То же мне оправдание! Да нет, вы знали. Вы все прекрасно знали. Ваше радио, телевидение, журналы и газеты в супермаркетах постоянно сообщали вам о том, что вы делаете, и о том, что могли бы сделать. Я обвиняю мадемуазель Каценберг в том, что она, понимая, что необходимо изменить мир, имея для этого возможности, ничего не сделала, хотя изменение в те времена было еще возможно.

– Я ничего не могла.

– Могли! Вы могли! Один-единственный человек в силах изменить ход истории. Но надо этого захотеть. Надо хотя бы попытаться. Я обвиняю вас в умышленном неоказании помощи человечеству, находящемуся в опасности!

– Но…

– Господа присяжные, вы будущее поколение, и я прошу вас отнестись с предельной суровостью к обвиняемой. Я прошу для нее самого строгого наказания, прошу вновь ее заморозить, чтобы она увидела еще более плачевное будущее. Пусть она увидит плоды своего преступного бездействия!

Снова зал зашумел, но на этот раз одобрительно. Судья снова стукнул по столу молотком.

– Слово предоставляется защите.

Адвокат встал.

– Я прошу снисхождения к моей подзащитной. Она не виновата в ошибках, которые совершали правительства тех поколений. Она лишь жила среди не думающих людей. Людей, которые не понимали, что они губят свою планету.

– А почему они не думали, господин адвокат?

– Не знаю. Возможно, потому что постоянно искали для себя мимолетных радостей.