Зеркало наших печалей

Ситуация вынуждала Алису думать о материальной стороне жизни лагеря. Накормить всех досыта было очень непросто, хотя беженцы перенимали энтузиазм святого отца и активно помогали добывать продукты. Другой трудноразрешимой проблемой оставалось несоответствие размеров часовни количеству притекающих к ней людей. Продольный и поперечный нефы не могли больше вместить ни одного человека, все вновь прибывшие устраивались на ночлег под открытым небом, не хватало персонала, лекарств и пеленок. Выстиранное белье сушили на веревках, натянутых между деревьями, росшими на старом кладбище, где спали вечным сном тридцать поколений монахов. Другую часть кладбища святой отец объявил столовой: надгробия уложили на землю, превратив их в импровизированные столы.

– Вам не кажется, что это немного… – рискнула спросить Алиса.

– Немного что?

– Нечестиво…

– Нечестиво?! Перестаньте, Алиса, добрые монахи расстались с телесной оболочкой и удобрили ею землю, так с чего бы им отказывать в гостеприимстве голодным? Разве не сказано в Писании: «Из взгляда Твоего сотворишь Ты свет, из Сердца – надежду, из Тела – сад Господень!»

– Откуда это? – спросила Алиса.

– Из Книги пророка Иезекииля.

В тот момент она не стала спорить, но твердо вознамерилась наставить святого отца на путь истинный. Медсестры у них не было, и она взяла на себя медицинские и санитарные заботы. К счастью, тяжелобольных детей и умирающих стариков не было, но здоровье всех беженцев оставляло желать лучшего: голод и лишения нанесли людям непоправимый ущерб.

Она решила заняться делом, но сердце вдруг забилось так часто, как будто готовилось выскочить из груди и взорваться.

Алиса опустила голову, не желая, чтобы окружающие заметили ее состояние. Ей было стыдно жаловаться: разлученные ужасами войны семьи, сорванные с насиженных мест люди, священник, взваливший на себя непосильный труд ради сирых и гонимых, явно страдали сильнее, но держались, значит привлекать внимание к себе просто неприлично.

Она подумала о Фернане, как делала всегда в трудные минуты, душа затосковала по любимому человеку.

Прошло несколько секунд, сердце успокоилось, и она медленно пошла к священнику.

– Отец, это неразумно! Принимая новых беженцев, мы подвергаем опасности весь лагерь…

– Ну-ну, дорогая, не стоит так нервничать! Во-первых, здесь нет беженцев, мы помогаем людям, оказавшимся в опасности. Эта часовня – не центр приема, а дом Бога, чувствуете разницу? Здесь не выбирают между одними и другими. Сортирует Господь, мы раскрываем объятия.

– Отец Дезире! Ваши чада Господни в большинстве своем больны, голодны и духовно опустошены! Они много недель не видели мяса! Вы не знаете, сможете ли спасти этих людей, но рискуете их жизнями, давая приют все новым и новым беженцам! Разве Всевышний этого хочет?

Отец Дезире застыл на месте. Он стоял, глядя в землю, терзаемый тяжкими мыслями, его вмиг побледневшее, осунувшееся лицо выражало смятение.

– Знаю, Алиса. Вы правы…

Голос священника дрогнул, и она испугалась. Вдруг он заплачет, что ей тогда делать?

– Я все время спрашиваю себя, зачем Господь выгнал миллионы людей на дороги изгнания. Чем мы прогневили Его, какую ошибку совершили? Никогда еще пути Господни не казались мне настолько неисповедимыми… Я молился и увидел свет. Оглянитесь вокруг, сестра, и скажите, что видите. Во многих из нас поражение страны разбудило самые низкие инстинкты, самый черный эгоизм, самые алчные побуждения. Но в других проснулось желание помогать, любить ближнего, проявлять солидарность. Господь велит нам: «Выберите правильную сторону…» С кем вы окажетесь? С теми, кто уйдет в себя, закроет на замок дверь дома своего и сердце свое, не пустит на порог обездоленных? Или вам ближе те, кто раскрывает объятия не вопреки трудностям, но благодаря им? Перед лицом эгоизма, страха перед нуждой, привычки думать лишь о себе мы сильны человеческим достоинством и взаимопомощью, понимаете? Мы должны быть едины в доме Господа нашего!

В Алисе чувства часто оказывались сильнее разума, и она кивнула – понимаю…

– И помните: «Не считайте ни трудов своих, ни горестей, ибо дом Господа есть прибежище, где сердце только то и делает, что отдает».

Дезире обожал сочинять «цитаты» из Священного Писания, выходило по-разному, но этой маленькой сценой он остался доволен. С каждым днем его персонаж уточнялся и возвеличивался. Если война не закончится, через два месяца он станет кандидатом на канонизацию.

Дезире взял Алису за руку, и они медленно продолжили взбираться наверх. Алисе хотелось что-нибудь сказать, но она не находила слов.