Зет

Главнозавр здорово насел на него. Одно дело избить человека, а другое — «несчастный случай на улице», как сказал ему Главнозавр. Янгос был способен на все, он не знал преград, но тут он смутился. Какой-то внутренний голос говорил ему: «Янгос, не делай этого». Но Главнозавр, сущий дьявол, змей да и только, повел его в маленькую кофейню, что в галерее, и выложил все начистоту.

— Послушай-ка, Янгос, — начал он. — Я бы сроду не просил тебя ни о чем, если бы не был уверен, что ты ничуть не пострадаешь. Рейс должен состояться. Человек, который приезжает сегодня в Нейтрополь, чтобы выступить с речью, должен ненадолго исчезнуть. А то он у нас в печенках сидит. В Лондоне он организовал выступления против королевы. Он один участвовал в Марафонском марше мира. В парламенте он подбил глаз нашему депутату. А теперь он собирается приехать сюда, чтобы изображать перед нами героя. Мы, македонцы, должны проучить его. Пусть этот тип поймет наконец, что такое Македония.

— А чем занимается этот тип?

— Он депутат.

— Коммунист?

— Да, Янгос. Свежий фрукт. Только что созрел на ветке и уже зазнался. Мы должны этому орлу подрезать немного крылья. Иначе он взлетит слишком высоко, а если такие, как он, придут к власти, они крышками от консервных банок прирежут нас, тебя и меня — всех нас.

— Значит, с помощью «камикадзе»?

— С помощью «камикадзе».

— Когда приедет этот тип?

— Сегодня в полдень. Прилетит самолетом. Прямо из столицы.

— Надо подумать, — пробормотал Янгос и допил кофе, остававшийся в чашке.

— Дело не терпит отлагательства. Ты должен сказать мне сейчас же, немедленно, да или пет. В конце концов, разве ты не состоишь в батальоне смерти нашей организации? Какой же ты герой?

Последние слова Главнозавра задели Янгоса за живое. Он долго смотрел в задумчивости на кофейную гущу, словно силясь прочесть там свою судьбу. Потом, глубоко вздохнув, сказал:

— За этот рейс — он же депутат, не рядовой человечишка — я хочу получить столько денег, чтобы мне хватило расплатиться за машину и отсидку в тюрьме.

— Идет, — согласился Главнозавр и встал с места. — Пошли-ка лучше отсюда, а то твои приятели смотрят на нас. Мы не должны давать повод для подозрений. Сегодня произойдет событие огромной важности.

Он расплатился за кофе, и они вышли из кофейни. Накрапывал дождик. Неожиданный весенний дождичек, капли которого падали на трехколесные грузовички, стоявшие на улице.

— Один только вопрос, прежде чем мы распрощаемся, — сказал Янгос. — Сегодня среда. Вечером все лавки будут закрыты. Как я объясню, почему мой «камикадзе» был в работе?

— Пусть это тебя не тревожит. Получишь конкретные указания в другом месте.

И Главнозавр ушел, а Янгос остался в обществе грузчиков, своих приятелей.

Чтобы не промокнуть, они стояли под навесом у кинематографа. Янгос предложил пойти в соседнюю таверну выпить рецины. Дядя Костас, один из грузчиков, составил ему компанию...

Опрокинув стаканчик, дядя Костас ушел из таверны, а Янгос продолжал пить. С раннего утра, как только он проснулся, его грызла тревога. В половине восьмого он пришел на стоянку своего грузовичка, проторчал там полдня и не получил никакой работы. Ой был вне себя; ему хотелось сорвать на ком-нибудь злость... Вдруг он увидел, что по улице идет начальник участка асфалии в штатском, да, сам Мастодонтозавр.

Янгос плохо знал этого человека. Он видел его раза два, от силы три, и всегда в полицейской форме с белым шнуром и погонами. Сейчас, в штатском костюме, Мастодонтозавр показался ему совсем другим. Полицейским жестом руки подозвал он к себе Янгоса. Тот швырнул на землю окурок, растер его ногой и мрачный — рецина окончательно испортила ему настроение — поплелся к Мастодонтозавру, стоявшему перед большими афишами американского ковбойского фильма, который шел на этой неделе. Обернувшись, Янгос увидел, что несколько знакомых парней наблюдают за ним. Когда он подошел поближе, начальник участка асфалии провел рукой по своим густым усам и коротко бросил:

— Пошли.

— Куда? — спросил Янгос, прижимая к себе покрепче спрятанную под пиджаком дубинку, чтобы она не очень выпирала. Поняв его намерение, Мастодонтозавр одобрительно кивнул. — Чтобы удобней было держать дубинку в руке, я привязал к концу веревку, — сказал Янгос. А когда они проходили мимо таверны, где он вместе с дядей Костасом недавно пил мутную рецину, он спросил развязным тоном: — Выпьем по стаканчику, господин начальник?

— Сегодня тебе нельзя пить. У тебя есть дело, серьезное дело, и голова у тебя должна быть ясной.