Жаботинский и Бен-Гурион

Арест Эйхмана стал одним из особых заданий, выполненных Моссадом по приказу Бен-Гуриона. По завершении судебного процесса 15 декабря 1961 года Эйхману зачитали приговор. Он был признан военным преступником, виновным в преступлениях против еврейского народа и против человечности. В Израиле нет смертной казни, но для Эйхмана сделали исключение. Он был повешен в ночь с 31 мая на 1 июня 1962 года (ему предоставили право подать президенту страны прошение на помилование, которым он воспользовался), и это был второй — и последний — случай применения в Израиле смертной казни, приведенной в исполнение по приговору суда[100].

Всему когда-то приходит конец

Всему когда-то приходит конец: и хорошему, и плохому. Закат политической карьеры Бен-Гуриона начался в мае 1960-го, в дни его триумфа, связанного с поимкой Эйхмана, и виной тому стало вновь разгоревшееся «Грязное дело».

Хотя тревожный звонок, который должен был его насторожить, прогремел годом ранее — летом 1959-го, когда из-за непопулярного решения «узкого кабинета министров» продать Германии некоторые виды производимого в Израиле оружия разразился парламентский кризис, вынудивший Бен-Гуриона подать президенту страны прошение об отставке и инициировать новые выборы в кнесет. Именно тогда у него появились мысли о необходимости «освежить» партийное руководство и правительство новыми лицами и о выдвижении на политическую арену «молодежи»: Шимона Переса, Моше Даяна, Аббы Эбана и Игаэля Ядина. Кадровые новации не понравились «старой гвардии». Началась борьба поколений, обычная для любой партии, длительное время находящейся у власти и сформировавшей касту неприкасаемых, крепко держащихся за свои кресла. Бен-Гурион к этому был готов.

Планируя кадровую революцию, он записал в дневнике: «Я намерен на следующей конференции Рабочей партии говорить о необходимости выдвижения нового поколения в руководящие органы власти… Эти перемены неизбежно вызовут возражения в партии, но их надо будет преодолеть».

Бен-Гурион не мог предположить, что борьба поколений вызовет раскол партии, а его личный рейтинг, находившийся на пике популярности, резко снизится, и он вынужден будет уйти из МА-ПАЙ, уведя за собой «молодежь». Такой поворот событий было сложно предвидеть — ведь осенние выборы в Кнесет 4-го созыва, прошедшие на фоне бурного экономического роста и внешнеполитических побед, позволили МАПАЙ одержать убедительную победу, наивысшую в истории Рабочей партии: она набрала более 38 процентов голосов избирателей и получила 47 депутатских мандатов! Это был триумф! Подопечные Бен-Гуриона, внесенные им в партийный избирательный список, благодаря внушительной победе впервые получили депутатские мандаты.

Однако, когда Старик ознакомил ветеранов партии с планами омолодить высший эшелон власти, они взбунтовались. Голда Меир отказалась войти в состав нового кабинета, и Бен-Гуриону пришлось приложить немало усилий, чтобы удержать ее на посту министра иностранных дел.

3 ноября 1959 года он сформировал новое правительство. На второстепенных постах появились новые лица (в мирное время кадровые революции быстро не происходят). Генерал Моше Даян, несмотря на уговоры Бен-Гуриона остаться в армии на посту начальника Генштаба, выбрал политическую карьеру и стал депутатом Кнесета. В новом правительстве он получил кресло министра сельского хозяйства, Шимон Перес — пост заместителя министра обороны, а Абба Эбан — должность министра без портфеля. В его обязанности Бен-Гурион включил разъяснение за рубежом внешней политики государства и, сам того не желая, спровоцировал новый конфликт, когда попросил Голду Меир выделить ему кабинет в здании МИД. Этому она категорически воспротивилась, разглядев в Эбане претендента на ее кресло.

Внутрипартийный конфликт, который точнее было бы назвать «конфликтом поколений», медленно тлел. «Старики», почувствовав, что бен-гурионовские выдвиженцы угрожают их положению на иерархической лестнице, начали отворачиваться от своего лидера. Внутрипартийную оппозицию возглавил Шарет, не простивший Бен-Гуриону потерю портфеля министра иностранных дел, но и «преданная Голда», уязвленная продвижением Эбана, все чаще выражала недовольство, которое не выходило пока еще за рамки дружеской полемики.

Два политических кризиса, последовавшие один за другим, подкосили Бен-Гуриона: во-первых, «Грязное дело», заново вспыхнувшее в Рабочей партии в мае 1960-го и последующие пять лет будоражавшее партию, Кнесет и все израильское общество; во-вторых — информация, добытая Моссадом, что Египет при активном содействии западногерманских фирм работает над созданием ракет, способных достичь территории Израиля.