Жаботинский и Бен-Гурион

Сионистские организации объявили «Белую книгу» не имеющей юридической силы и противоречащей условиям мандата, который мог быть изменен только Лигой Наций. Мандатная комиссия Совета Лиги Наций также признала «Белую книгу» недействительной, но британцев это не остановило. Как истинные колонизаторы, они придерживались жесткой линии, цинично сформулированной лордом Керзоном в его бытность министром иностранных дел Великобритании (1919–1924): «Мы будем поддерживать самоопределение там, где оно стоит того; когда мы будем знать в глубине души, что мы получим больше преимуществ от этого, чем кто-либо другой».

Британскую политику определял переход мировой экономики на новый энергоноситель: нефть стремительно вытесняла уголь, бурное развитие автомобилестроения, военно-морского флота, военной и гражданской авиации требовало скорой разработки нефтяных полей Саудовской Аравии, Бахрейна и Кувейта. А к не счастью для евреев, в 1938 году с Аравийского полуострова пошла «большая нефть», с нефтяного Клондайка поплыли большие деньги, и англо-американцы не стали ссориться с арабами из-за декларации Бальфура. Они решили спустить ее на тормозах и привлечь саудовскую королевскую семью к нефтяному бизнесу. Нефтяная лихорадка утвердила намерение Великобритании отказаться от своих обязательств.

Отношение Бен-Гуриона к англичанам стало иным. Долгое время он был убежден в важности связей с Великобританией, полагая, что в Лондоне находится ключ к созданию еврейского государства. Вспоминав ли Бен-Гурион события двадцатипятилетней давности, когда Жаботинский после отказа Лондона создать еврейский легион обратил свои взоры за океан? Каким бы ни был ответ, он решил повторил его путь.

В 1939 году Бен-Гурион отправился за поддержкой в США. «Раз англичане изменили своим обязательствам, — говорил он, — то мы, со своей стороны, должны перестать поддерживать Великобританию, создать собственные вооруженные силы и в случае необходимости выступить с оружием в руках против англичан». По вопросу нелегальной эмиграции он солидаризовался с Жаботинским и предложил силами Еврейского агентства и хаганы организовать нелегальную эмиграцию в обход мандатным властям.

Его умеренные коллеги в Еврейском агентстве, разделявшие убеждения Вейцмана, не решились занять антибританскую позицию, и в ярости Бен-Гурион подал в отставку с поста председателя исполнительного комитета. Принята она не была. Исчерпав методы давления, Бен-Гурион успокоился и остался председателем правления Еврейского агентства и руководителем Исполкома сионистской организации.

США — страна эмигрантов, но американцы последовали примеру англичан. Конгресс ввел жесткие иммиграционные квоты для беженцев из Германии, немецкие евреи вынуждены были записываться в лист ожидания. Джойнт — «Американский еврейский объединенный распределительный комитет», крупнейшая еврейская благотворительная организация, созданная в 1914 году для помощи евреям, находящимся в бедствии или опасности во всех странах, за исключением США, — предпринимал отчаянные попытки вызволить немецких, австрийских и чешских евреев. Одна из попыток вошла в историю как «рейс обреченных».

В Германии началась отправка в концлагеря. Дожидаться подхода очереди для получения американской визы было равносильно гибели, и Джойнт предпринял обходной маневр — в мае 1939 около девятисот немецких евреев приобрели билеты на круизный корабль «Сент-Луис», отправляющийся на Кубу, где они рассчитывали отсидеться до подхода очереди на получение визы. Однако кубинское правительство не разрешило судну войти в порт, несмотря на то что многие пассажиры имели въездные визы. Только шести пассажирам, заявившим, что они христиане, было позволено сойти на берег. Корабль ушел к берегам США. Джойнт вел отчаянные переговоры, напрямую обращался к Рузвельту, взывал к милосердию, просил принять хотя бы 400 женщин и детей, но Президент и Конгресс были неумолимы. Иммиграционная квота увеличена не была. Судно снабдили горючим и в июне 1939-го возвратили в Европу, охваченную войной[37].

Жаботинский организует нелегальную эмиграцию, вновь и вновь обращается к великим державам с призывами об исторической и моральной справедливости. Великие державы скрупулезно подсчитывают, во сколько обойдется содержание беженцев, и стыдливо прячут глаза, а Гитлер, убедившись, что евреи никому не нужны (Советский Союз также отказался разместить их в Биробиджане), и помня о желании польского правительства «изба виться» от части своих граждан, пошел полякам навстречу. Весной 1940 года в Польше открылись лагеря смерти, наиболее крупные — Освенцим, Майданек Собибор, Треблинка…

Европейские евреи, как жертвенные ягнята, были принесены в жертву Гитлеру.