Жаботинский и Бен-Гурион

Бегин, когда началась операция «Сезон», ушел в подполье и отказался от ответных действий, несмотря на призывы рядовых членов организации. Он заявил бойцам Эцель: «Вы не должны поднимать руку или оружие на евреев. <…> Это наши братья. Их обманули, ввели в заблуждение… Между братьями не должно быть войны».

Этот принцип он соблюдал всегда, даже в трагические дни гибели «Альталены», вскоре после провозглашения Независимости, когда из-за убийственных действий Бен-Гуриона, поддавшегося влиянию ультралевых высших командиров Пальмах, Израиль оказался на грани Гражданской войны.

Эцель вынужден был прекратить террористические атаки. Подавив инакомыслие и удовлетворившись массовыми арестами, в марте 1945-го Хагана и Пальмах приостановили силовое давление на Эцель — но, поскольку после окончания войны Эцель и ЛЕХИ возобновили свою деятельность, Бегин оставался в подполье. Он появился на публике 14 мая 1948 года, в день провозглашения Независимости.

Рассказ о противостоянии Бен-Гуриона и Бегина на этом не завершен, нас ждет еще одна из самых трагичных страниц истории современного Израиля — глава «Позор Бен-Гуриона: расстрел «Альталены», но следующая глава посвящена кратковременному «роману» Сталина с сионистами. В ней мы напомним, как он начинался (об этом рассказывалось в главе «Сталин и сионисты»), и затронем малоизвестные факты (документы, позволяющие полностью осветить картину событий, все еще таятся в архивах). В этой главе и в последующей через одну — «Сионистско-британская война, 1945–1948» — автор попытается ответить на вопрос: почему Сталин решил оказать сионистам неоценимую услугу и помог возродить Израиль.

«Роман» Сталина с сионистами. Майский и Бен-Гурион

После нападения Гитлера на Советский Союз внешняя политика СССР изменилась: вчерашние друзья стали врагами, вчерашние недруги — союзниками.

Кратковременный «роман» Сталина с сионистами, которых после окончания гражданской войны советская власть преследовала наряду с церковнослужителями, «попутчиками» и инакомыслящими (список репрессированных, попавших в ту или иную категорию, исчисляется миллионами), начался после визита в Москву в августе 1941-го Гарри Гопкинса. Результатом визита стало подписание советско-американских договоренностей и присоединение СССР к программе ленд-лиза. Тогда же, осенью 1941-го, в Лондоне состоялись встречи Ивана Майского, советского посла в Англии, с лидерами сионистов: Вейцманом и Бен-Гурионом. Вначале Советский Союз хотел использовать сионистов для сбора денег, которыми частично оплачивались военные поставки (для этой цели и был создан Еврейский Антифашистский Комитет), но вскоре выяснилось, что палестинских сионистов можно использовать и в политических целях…

Майский пробыл в Лондоне в должности посла девять лет. В октябре 1943-го он был назначен заместителем наркома иностранных дел. В этой должности он прибыл в Каир для подписания документов о восстановлении дипломатических отношений с Египтом. Воспользовавшись поездкой, он обратился к Гарольду Макмайклу, Верховному комиссару Палестины, с пожеланием посетить Иерусалим и прикоснуться к святым местам. В Иерусалиме располагалась штаб-квартира британской администрации, и ничего не подозревающий Макмайкл пригласил его с трехдневным визитом посетить Палестину в качестве своего личного гостя. Но затем последовала еще одна просьба, удивившая Верховного комиссара: замнаркома выразил желание побывать в кибуце и попросил организовать ему встречу с руководителями Еврейского агентства. Предупредив гостя, что он не может гарантировать ему личную безопасность, с большой неохотой Макмайкл позволил ему по пути из Тель-Авива в Иерусалим провести один день в кибуцах, в Кирьят-Анавим и Маале а-Хамиша. Там Майский встретился с Бен-Гурионом и Голдой Меир (онапредставляла Гистадрут), показавшими советскому гостю, как выглядят живущие коммуной еврейские сельскохозяйственные поселения. Когда Майский и Бен-Гурион остались наедине, между ними состоялась продолжительная беседа.