Жаботинский и Бен-Гурион

Визит Майского в Палестину в советской прессе не освещался. Молчала и палестинская. Ни слова не сказано о встречах с Майским ни в мемуарах Голды Меир, ни в обширной биографии Бен-Гуриона, написанной Бар-Зохаром. Промолчал о поездке в Палестину и сам Майский. Его мемуарная серия обошла этот вопрос стороной; впрочем, не станем забывать, что последняя книга серии — «Воспоминания советского дипломата, 1925–1945 г.г.» — была издана в 1971 году, в разгар эпохи застоя.

«Забывчивость» Майского легко объяснима: в разгар «дела врачей», за две недели до смерти Сталина, он был арестован и помещен в одиночную камеру, в которой без предъявления каких-либо обвинений пробыл более двух лет до своего освобождения в июле 1955 года. Такой оказалась цена, которую он заплатил за контакты с сионистскими лидерами. Зимой 1949-го в Советском Союзе началась борьба с космополитизмом, а когда на Ближнем Востоке к власти пришли режимы, объявившие себя антиимпериалистическими, внешняя политика СССР стала антиизраильской. О прежнем партнерстве предпочитали умалчивать, и опытный дипломат держал язык за зубами.

Иван Майский скончался 3 сентября 1975 года. Теперь понятно, почему Голда Меир и Бен-Гурион, зная о годах, проведенных им в тюрьме, исключили из своих воспоминаний страницы, которые могли бы доставить ему неприятности.

В октябре 1943-го по поручению Сталина Майский встретился с Бен-Гурионом. Формируя ближневосточную политику, из уст высокопоставленного дипломата вождь хотел получить достоверную информацию об идеологии и нуждах сионистов, их реальных силах и возможностях. Все это Майский должен был изучить на месте. Вернувшись в Москву, он написал подробный и благожелательный отчет, понравившийся Сталину (до сих пор этот документ не опубликован), отразившийся на формировании советской политики в Палестине. Сталин ему доверял и включил Майского в состав членов советской делегации на Ялтинской конференции, обсуждавшей послевоенное устройство мира.

Единственным известным на сегодняшний день документом о визите Майского в Палестину является сообщение Бен-Гуриона на заседании руководства МАПАЙ; предварительно тот предупредил присутствующих о неразглашении информации, поэтому в партийной печати, предназначенной для «внутреннего пользования», об этой встрече было лишь краткое сообщение. На него через полстолетия в израильском журнале «Лебенс Фраген» ссылался профессор Минц, рассказывая о политике Советского Союза в Палестине в годы Второй мировой войны.

По словам Бен-Гуриона, на обратном пути из Маале а-Хамиша Майский завел разговор о сионизме и спросил, имеется ли план приема евреев после окончания войны. Майский подчеркнул, что после Победы на повестке дня остро станет еврейский вопрос и уже сейчас необходимо найти пути для его разрешения. Бен-Гурион ответил, что существует план приема одного миллиона евреев, на что Майский заметил, что этого недостаточно: «Вы должны быть готовы к цифре 2,5 млн человек».

Бен-Гурион обещал ему подготовить условия приема иммигрантов, ориентируясь на эту цифру. Информируя партийное руководство о беседе с заместителем наркома, Бен-Гурион был взволнован и возбужден. Он не знал, как выполнить обещание, и признался: «Я ошарашен. Мне трудно даже представить, как это подготовить».

Остается загадкой, почему в октябре 1943-го Майский заговорил о переселении в Палестину 2,5 млн евреев. Откуда взялась эта цифра? Почему он затеял этот разговор?

Предположим, советское руководство размышляло, что делать с несколькими сотнями тысяч польских евреев, бежавших в 1939 году от Гитлера, которых польское правительство в изгнании не железо принять обратно. С другой стороны, от 1,2 до 1,4 млн советских евреев (данные разнятся) были вывезены в глубокий тыл. В эвакуации они жили в бедственных условиях и после окончания войны мечтали вернуться в родные места. Но как их разместить, если жилищный фонд в оккупированных районах находился в руинах? Планировал ли Сталин решить жилищную проблему отправкой польских и советских евреев-беженцев в Палестину? А может, он намеревался вместе с беженцами переправить в Палестину евреев-коммунистов, бойцов Красной Армии, которые помогут сосать 16-ю советскую республику?

Пока архивы полуоткрыты, можно только гадать, какие мысли витали в голове Сталина, но замнаркома отсебятиной не занимался и «ляпы» не произносил. Он прекрасно знал существовавшие на тот момент реалии: Палестина — подмандатная территория, контролируемая Великобританией, лимитировавшей еврейскую эмиграцию в Палестину на ближайшие пять лет в количестве 75 тысяч человек (в год разрешалось въехать 15 тысячам). Чтобы переселить в Палестину 2,5 миллиона беженцев (цифра была названа Майским не «с потолка»), она должна обладать иным статусом. Это понимал Бен-Гурион и руководители МАПАЙ, которых он проинформировал о беседе с высокопоставленным представителем Сталина. Никто не знал, что за этим скрывается и каковы истинные намерения главы советского правительства.