Жаботинский и Бен-Гурион

В Центральной Европе на складах Советской Армии (так с 25 февраля 1946 года именовалась Красная Армия) скопилось огромное количество трофейного немецкого оружия, которое надо бы пристроить — с финансовой выгодой, разумеется. Им решили вооружить палестинских евреев. Но во избежание обвинений СССР в незаконных поставках оружия в зону конфликта и вмешательстве в дела, подведомственные английскому правительству (британский мандат продолжал действовать), продажу решили оформить через третьи руки. Выбор пал на Чехословакию. Генеральным секретарем ЦК КПЧ был еврей, Рудольф Сланский. На него можно было бы списать возможные неприятности. Так маленькая Чехословакия, только-только восстановившая государственный суверенитет, стала крупным поставщиком немецкого оружия.

Вскоре Иехошуа Ариэли, эмиссар Бен-Гуриона, подписывал в Праге контракт на поставку вооружения. Для прикрытия сделки использовали правительственный бланк Эфиопии, якобы являющейся покупателем трофейного оружия. Эта уловка сработала лишь частично. Английские военные корабли, установив морскую блокаду палестинского побережья, досматривали все суда, направлявшиеся в Хайфу и Тель-Авив. Поэтому большая часть закупленного оружия оставалась лежать на складах и поступила в Израиль после провозглашения Независимости, хотя небольшие партии легкого оружия контрабандным путем все-таки были доставлены раньше.

Советско-чешская помощь Израилю не была безвозмездной — трофейное оружие оплачивалось пожертвованиями американских евреев (напомним: в годы войны через возглавляемый Альбертом Эйнштейном «Еврейский совет по оказанию помощи России в войне» частично оплачивались американские поставки по ленд-лизу). Советский Союз осуществил удачную сделку: выгодно распорядился трофейным оружием, заработав твердую валюту, а заодно частично разгрузил склады.

…Тем временем, в Вашингтоне арабские друзья США продолжали попытки поставить под сомнение решение Трумэна под держать сионистов. 9 февраля Совет безопасности представил Трумэну анализ ситуации и нарисовал следующий сценарий развития событий: в военном отношении ишув слаб; если начнется война, арабы начнут поголовное истребление палестинских евреев; Соединенным Штатам придется вмешаться, тем самым поставив под угрозу свои интересы в арабском мире.

Трумэн колебался. Новости из Палестины подтверждали его опасения. В Иерусалиме 1 февраля была взорвана типография «Палестайн пост» и серьезно повреждена поликлиника Хадасса. В других местах обстановка была не лучше.

…Эти известия повлияли на настроения в Белом Доме. 13 февраля Шарет сообщил Бен-Гуриону тревожную весть: американцы намерены отказаться от поддержки палестинских евреев. На встрече с еврейскими лидерами США Джордж Маршалл, Государственный Секретарь, подготавливая их к изменению американской политики, заявил: «Мы разочарованы бессилием Хаганы». Но была еще одна причина, повлиявшая на настроение вашингтонских политиков; о ней Госсекретарь предпочел умолчать: Маршалла тревожили события, происходящие в странах Восточной Европы, оккупированных Красной Армией, — там, по меткому выражению Черчилля, опустился «железный занавес».

В конце февраля беспокойство Госдепартамента усилилось. После пражских событий 20–25 февраля 1948 года в результате тихой и бескровной коммунистической революции последнее восточноевропейское государство перешло в советскую зону влияния. Зная о прокоммунистических настроениях большинства лидеров палестинских сионистов, Госдеп опасался, что еврейское государство, возглавляемое воинствующим социалистом Бен-Гурионом, окружившим себя кибуцниками и прокоммунистическими офицерами Пальмах, станет проводником советской политики на Ближнем Востоке.

23 февраля мощный взрыв на улице Бен-Иехуда унес 50 жизней и нанес значительный ущерб близлежащим зданиям. 11 марта взрыв в Иерусалиме во дворе Еврейского агентства унес еще 12 жизней… Для Трумэна это стало последней каплей. Под впечатлением военных неудач Хаганы он считал, что у ишува нет никаких шансов в войне с арабами, и вскоре Трумэн уступил давлению Госдепартамента. 16 марта, за два месяца до истечения срока действия британского мандата, он снял свое согласие на создание еврейского государства. Официальное сообщение об этом было сделано через три дня на заседании Совета Безопасности ООН.

Это был символический шаг — Президент не мог отменить решение Генеральной Ассамблеи. Но сенатор Уоррен Остин, возглавлявший в ООН американскую делегацию, 19 марта на заседании Совета Безопасности сделал хитрое предложение: отложить раздел, и до тех пор, пока евреи и арабы не придут к взаимному соглашению, установить над Палестиной временную опеку ООН. Принятие этого предложения фактически означало бы отмену раздела и отсрочку его на неопределенное время, ибо предыдущие двадцать пять лет попыток прийти к взаимному соглашению заканчивались нежеланием арабов участвовать в переговорах с евреями и даже теоретически обсуждать возможность раздела.