Жаботинский и Бен-Гурион

Когда Бен-Гуриону стало известно о предложении сенатора Остина, его возмущение вылилось в резкий протест: «Создание еврейского государства не зависит от резолюции ООН, хотя она имеет большое нравственное и политическое значение. Но мы вправе реализовать это решение силой. <…> Мы не примем никакой опеки — ни временной, ни постоянной, ни кратковременной. Что бы ни случилось, мы больше не согласимся ни на какую форму иностранного господства».

Другими словами, но в том же духе ответил бы Жаботинский, если бы восьмой год не покоился в Лонг-Айленде, пригороде Нью-Йорка, на кладбище «Нью-Монтефиори». В эти дни Жаботинский и Бен-Гурион были бы союзниками.

Бен-Гурион не стал ждать, когда английский и американский послы принесут ему на тарелочке ключи от кабинета премьер-министра. Его действия были решительными: не дожидаясь прекращения действия мандата, в Тель-Авиве Еврейское агентство создало временные органы власти — Мо'эцет ха-'ам (Народный совет), в который вошли 37 представителей почти всех политических движений ишува, и Минхелет ха-'ам (Народное правление) из 13 человек. Бен-Гурион возглавил Народное правление, ставшее, по сути, Временным правительством. По совместительству он продолжил руководить военным отделом Еврейского агентства, являясь одновременно министром обороны ишува. Это совмещение, установленное Бен-Гурионом, сохранилось на долгие годы: обычно премьер-министр Израиля занимал одновременно пост министра обороны.

А в Нью-Йорке Вейцману и лидерам американских сионистов пришлось приложить немалые дипломатические усилия, чтобы не допустить утверждения в ООН любых постановлений, способных «заморозить» или отменить резолюцию о разделе.

В конце марта ишув ждало новое испытание, которое усилило пораженческие настроения, возникшие среди части его руководства в связи с неудачами на фронтах: 28 марта конвой с продовольствием, направленный в Иерусалим, попал в ловушку и был почти полностью уничтожен.

В этот вечер Бен-Гурион написал Шарету в Нью-Йорк: «Это самый страшный день с начала борьбы. Конвой из Эциона <…> подвергается безжалостному нападению арабов, а британская армия, которая направлена сегодня на место происшествия, продолжает свои дьявольские игры».

Из-за блокады Иерусалим оказался в критической ситуации. Падение города для евреев всего мира было равнозначно тому, что означала бы для граждан СССР в годы войны с фашистской Германией сдача одной из двух столиц: Москвы или Ленинграда. Иерусалим — духовный символ еврейского народа. Понимая его значимость, Бен-Гурион вызвал Игаэля Ядина, начальника оперативного отдела Хаганы. Он приказал собрать в кулак две тысячи солдат и через два дня прорвать блокаду Иерусалима.

— Но Хагана, — возразил Ядин, — может выставить только пятьсот бойцов, вооруженных винтовками: все отряды задействованы для охраны поселений. Для проведения такой операции не хватает оружия и патронов…

На Бен-Гуриона это не подействовало. Он был непоколебим. Впервые он проявил себя как военный стратег и, напомнив Ядину о своей прерогативе главнокомандующего, которой до этого ни разу не пользовался, пошел на огромный риск, приказав снять охрану поселений в Галилее и Негеве и направить всех бойцов на прорыв блокады.

Задача казалась невыполнимой. Несмотря на все усилия, Хагане удалось вооружить только полторы тысячи бойцов. Таков был реальный расклад сил. Воевать надо было по-суворовски: не числом, аумением.

К счастью, в этот же день, 28 марта, на секретном аэродроме Акир вблизи Реховота (ныне Тель-Ноф, где располагается авиабаза ВВС Израиля) приземлился самолет из Чехословакии, доставивший 200 винтовок, 40 пулеметов и тысячи патронов. Оружие тут же было распределено между боевыми подразделениями. На следующий день в тель-авивском порту бросил якорь корабль с продовольствием, под тоннами лука скрытно доставивший 4500 винтовок, 200 пулеметов и 5 миллионов патронов. Драгоценный груз разгрузили за 48 часов и не мешкая переправили войскам, готовившимся к прорыву блокады.

Рискованная операция увенчалась успехом. Отряды Хаганы штурмом захватили позиции у Баб-эль-Вада, а подразделения Пальмах овладели стратегически важной горой Касталь, открыв дорогу на Иерусалим. 5 апреля в город вошел первый за несколько месяцев осады конвой с продовольствием, через пять дней — второй, состоящий из 235 машин: он доставил в еврейскую часть города продовольствие и оружие. Вскоре дорога на Иерусалим вновь будет отрезана, и город надолго возьмут в клещи — но эти несколько недель позволили снабдить жителей и защитников города продовольствием и оружием.

Противники продолжали обмениваться ударами; с обеих сторон акты возмездия уносили все больше человеческих жизней. В ответ на непрекращающиеся атаки еврейских кварталов Иерусалима, 9 апреля Эцель и ЛЕХИ провели устрашающую операцию, атаковав близлежащую к Иерусалиму арабскую деревню Дейр-Ясин, служившую отправным пунктом для террористов. По разным оценкам, было убито от 107 до 254 жителей деревни.