Жак-француз. В память о ГУЛАГе

Тогда я нашел другую работу, в фотомастерской при Горстрое. Я жил на улице Орджоникидзе, в простенькой гостиничке, типичной для Норильска, я сам же во времена жизни в малом ГУЛАГе и участвовал в ее строительстве, как и многих других. Персонал гостиницы, особенно уборщицы, все почти были из бывших заключенных, некоторые очень интеллигентные и образованные. Попадались и настоящие “вольные” люди. В Советском Союзе жизнь вообще была нелегкой, а в Заполярье особенно. И всё же зарплаты были повыше, чем на “материке”, и это тоже привлекало сюда обычных граждан.

В этой среде рабочие, инженеры и исследователи были по большей части бывшими заключенными. Мы жили по соседству с колючей проволокой. Там был один-единственный ресторан-кафетерий, что-то вроде клуба вольнонаемных инженеров, мы все встречались в часы еды. Когда я в первый раз туда зашел, какой-то незнакомый человек, судя по всему бывший зэк, подошел и ни слова не говоря пожал мне руку. Признаться, этот дружественный жест меня тронул».

К этому периоду относятся несколько упоминаний о Жаке, которые до нас дошли. Сведения о его жизни в них не слишком точные. Павел Владимирович Чебуркин, знакомый по 2-му сектору лагеря, уверяет, что сразу после освобождения Жаку влепили новый срок в пять лет. С. Щеглов полагает, что поводом для нового ареста послужила статья о Норильске, опубликованная в канадском журнале «Mining Journal», – Жака якобы заподозрили, что он имел к ней отношение. (Возможно, потому его и уволили из технологического бюро.) Но из всех этих свидетельств вырисовывается общая картина того, как Жака-француза и его легенду воспринимают окружающие его советские люди. Вот как писал о нем Сергей Александрович Снегов, чьи воспоминания о Норильске относятся, по свидетельству Щеглова, к концу сороковых – началу пятидесятых годов: «Жак был очаровательный мужчина – рослый, стройный, умный, словоохотливый и красивей, пожалуй, всех, кого я знал в Норильске. Мы с ним приятельствовали, он ходил ко мне. Женщины млели, только взглянув на него. Он был не только обликом красавец, но натурой истинный мужчина. По профессии разведчик…»[32]

Настроение у Жака в это время было невеселое, он страдал от неопределенности: «Я ждал. Я чувствовал, что это еще не конец моих мучений, что в любой момент я могу опять очутиться за колючей проволокой. Я не знал, что происходит, но чувствовал, что за мной следят. Когда в конце концов ловушка захлопнулась, я, в сущности, не удивился. Меня только неприятно поразило, что КГБ, чтобы нанести удар, воспользовался услугами другого француза».

Жак не сомневался в этом другом французе, Франсуа П., не ждал он подвоха и от своего товарища еще по первому этапу, русского шведа Олега П.[33], также арестованного в тридцать седьмом, в бытность студентом инженерного института, и осужденного за «шпионаж» одновременно с ним. Однако по окончании срока, в отличие от Жака, Олег П. сразу вышел на свободу. Он был инженером и ему пришлось остаться в Норильской области, где он работал «вольнонаемным». Олег П. был начальником строительства, на котором познакомился с Франсуа П., работавшим на той же стройке в качестве заключенного. К именам Франсуа П. и Олега П. следует добавить еще два: Алексея Г., информатора, чье поручение состояло в переводе с французского на русский переписки Жака с Франсуа П., и следователя Арсеньева, человека, сфабриковавшего дело в надежде, что это будет поставлено ему в заслугу компетентными органами.

Итак, однажды Жак, ставший наконец «свободным» и работавший по эту сторону колючей проволоки, получил через своего старого приятеля Олега П. письмо на французском языке от некоего Франсуа П. Мы знаем, что в 1948 году, спустя три года после славной победы над нацизмом, советские власти создали новую категорию исправительно-трудовых лагерей. В одном из таких «спецлагерей» и трудился Франсуа П. При посещении этого лагеря Олег П. приметил его и сообщил Жаку, что Франсуа «умоляет» свести его с соотечественником, о котором он слышал. «Я был очень взволнован, когда получил его первое письмо. Оно было написано по-французски, латинскими буквами, и даже почерк французский! Попадались мелкие орфографические ошибки, но при отсутствии хорошего образования французы часто допускают подобные ошибки! Франсуа П. рассказал мне свою историю. Он представился как француз-патриот, сражавшийся за Францию против гитлеровских войск. А я-то тем временем в своем ослеплении строил, как муравей, преступную тоталитарную империю, работал на великорусский империализм! Франсуа П. был арестован и в общем-то похищен русскими в Париже в 1945 году, получив срок в двадцать пять лет.