Читаем Жак Лакан: введение полностью

Лакан, когда заимствует соссюровскую теорию знака, внешне сохраняет структуру знака, однако он ее существенно трансформирует (рисунок 14) – буквально переворачивает. На рисунке 14 видно, что если у Соссюра означаемое находится наверху, а означающее находится внизу, под чертой, то у Лакана – совершенно обратная последовательность.

Наверху, над чертой находится означающее, а означаемое, соответственно, находится под этой самой чертой. То есть, если у Соссюра означаемое, то есть смысл – главнее, а означающее как бы вторично, то у Лакана ситуация прямо противоположная. Означающее доминирует над означаемым. Означающее главнее, чем означаемое. Соответственно, означающему в лакановском психоанализе уделяется гораздо больше внимания, чем означаемому.


Рисунок 14. Знак у Соссюра (слева) и знак у Лакана (справа)


Соответственно, формула для описания знака (рисунок 15) выглядит как: S большое над чертой, а под чертой – s маленькое. S большое – это как раз обозначение означающего, а s маленькое – обозначение означаемого.


Рисунок 15. Формула знака у Лакана


На что еще обратил внимание Лакан, когда размышлял об означающих? Он обратил внимание на то, что означающие скорее связаны друг с другом, нежели чем с означаемыми. То есть та черта, которая разделяет означающее и означаемое, это не просто нечто малозначимое, что-то такое, что мы добавляем просто для того, чтобы на бумаге как бы для большей иллюстративности отделить одно от другого. Это действительно некоторый барьер, который не так-то просто преодолеть. Одно означающее отсылает скорее к другому означающему, чем к означаемому. Означающее и означаемое можно представить как два потока, которые движутся до определенной степени независимо друг от друга.

То есть, когда я говорю, когда я произношу какие-то звуки, то есть использую эти самые означающие, то под этими означающими происходит некое движение означаемых – происходит их скольжение друг по отношению к другу. И эти два потока вовсе необязательно всегда соотнесены друг с другом. До определенной степени можно говорить о свободе означающих по отношению к означаемым. Мы не можем говорить о том, что в рамках знака означающее навечно, навсегда как бы неким суперклеем приклеено к какому-то фиксированному означаемому (в лакановской логике подобная приклееность – маркер психотической речи). Нет. Если соссюровский знак был спаян (на рисунке 13 он обведен внешними границами, подчеркивающими его спаянность), то лакановский знак лишается подобной монолитности, это всегда знак как бы на грани распада, где каждый элемент связан с системой других элементов своего потока (поэтому на рисунке лакановский знак лишен внешних границ, отграничивающих его от других знаков и подчеркивающих его цельность).

Чтобы это понять, можно привести простейшие примеры. Например, давайте возьмем означающее «звезда». Есть означающее «звезда». Есть ли у этого означающего какое-то фиксируемое означаемое? В принципе нет. Если я скажу слово «звезда» сейчас и попрошу вас сказать, какое означаемое, какую идею, какой концепт передается с помощью означающего «звезда», то, я думаю, что вы не сможете дать один правильный ответ на этот вопрос.

Потому что, как видно на рисунке 16, любое означающее в принципе может быть связано с огромным количеством означаемых. И наоборот. Какие означаемые могут быть у означающего «звезда»? Например, небесный объект, конкретная звезда на небе – один вариант. Другой вариант – популярный человек, которого все знают. Третий вариант – обозначение некоторого состояния, когда человек зазнался. Такое состояние внутренней психологической прелести. «Звезда» еще может быть в том смысле, когда человека сильно ударили по голове, у него как бы звезды перед глазами, он какую-то звезду видит. В мультфильмах так часто бывает: персонажа бьют по голове и у него звезды вокруг глаз плывут.

То есть есть означающее, оно одно и то же, но у него множество означаемых. И понять, с каким именно означаемым это означающее связано в данный конкретный момент в живой речи, зачастую так просто невозможно.


Рисунок 16. Связь одного означаемого с множеством означающих (слева) и наоборот (справа)


Соответственно, обратное точно так же верно. Можем себе представить, что одно и то же означаемое можно передать с помощью множества означающих. То есть некоторую идею, некоторый концепт я могу передать с помощью самых разных означаемых. То есть если я, например, хочу сказать о каком-то знаменитом человеке, которого все знают, на которого все обращают внимание, то я могу использовать для вот этого означаемого целый ряд означающих. Могу сказать «звезда», «знаменитость», «селебрити», «селеб». То есть в принципе могу подобрать достаточно большое количество разных означающих, которые более-менее будут передавать то самое означаемое, которое я хочу выразить.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное