Жак Отважный из Сент-Антуанского предместья

Что-то грозное почудилось Бианкуру в позе надвигавшихся на него юношей. "Неужели этот безобидный мальчишка - один из авторов письма? Кто его науськал? - промелькнуло в голове у Робера. - Но ему-то что до Фирмена? Что может быть у них общего?"

- Какой Фирмен? - опомнившись, сухо спросил Робер и поспешно опустил руку в карман, словно что-то там нащупывая. - Я не знаю никакого Фирмена.

- Не лги! Не отпирайся!.. - Жак весь кипел от ненависти. В порыве безудержного гнева он схватил Пуайе за шиворот и стал его трясти.

Шарль бросился с другой стороны и уже занес было руку, но его остановил голос Бианкура:

- Вдвоем на одного?!

Пальцы Жака невольно разжались, поднятая рука Шарля опустилась.

- Скажи, где Фирмен, и мы тебя отпустим! - прокричал Жак.

- Н-не знаю... я... - запинаясь, произнес Робер.

Он сразу как-то обмяк, во всем его облике появилось что-то жалкое и униженное. Съехавший набок берет придавал его лицу какое-то комическое выражение. Куда вдруг исчезла его спесь!

- Мы хотим знать правду! Говори же! - И Жак снова схватил его с силой за плечо.

- Он погиб в Бастилии! - с трудом вымолвил Бианкур.

- Когда?

- Давно, давно... Он погиб давно... - скороговоркой ответил Бианкур. - Я сожалею, раскаиваюсь...

- Ах, так?! Значит, ты в самом деле Робер Пуайе, предатель и доносчик! - И хотя Пуайе вызывал у Жака физическое отвращение и ему было противно прикасаться к нему, он еще крепче вцепился в его плечо.

- Это было так давно! Теперь я сожалею, раскаиваюсь... - лепетал Пуайе.

- Убирайся! - с презрением крикнул Жак и с силой отбросил от себя Робера.

Из кармана предателя выпал на землю небольшой кинжал в ножнах, украшенных драгоценными камнями.

- Так ты не только предатель и трус! Ты еще и убийца! Убийца исподтишка! Не зря ты носишь с собой кинжал! - гневно прошипел Жак и снова крикнул, сжав кулаки: - Убирайся поскорей! Я за себя не отвечаю!

Не дожидаясь дальнейших угроз, Пуайе пустился наутек.

Шарль наклонился, поднял оброненный им кинжал и протянул другу.

- Возьми, может, пригодится...

- Зачем я его отпустил?! Но я не мог... "Вдвоем на одного", как он это сказал, у меня руки опустились. А у него-то кинжал за пазухой!.. Нет, надо было его убить!

- Убить человека? Неужели ты...

- А разве Гамбри не убили? Честного, справедливого, мужественного? Этот Пуайе - негодяй! Сколько преступлений на его совести! И, может быть, не одно убийство!.. Недаром он задумал удрать в Англию...

Взволнованные, друзья не заметили, как, свернув дважды, подошли близко к самой Сене.

И вдруг... Кто бы поверил! Навстречу им двигалась фигура все того же Пуайе-Бианкура.

- Смотри, опять он!

- Послушай, Жак, а если он нам солгал? Вдруг Фирмен жив и вовсе не в Бастилии, а где-нибудь в другом месте? Давай спросим...

Погруженный в свои мысли, Бианкур увидел друзей, только когда они оказались шагах в двадцати от него. Он сделал какое-то странное движение - не то хотел броситься на них, не то схватить что-то.

"У них кинжал! Я сам его дал им в руки! - с ужасом подумал Пуайе. - Бежать! Бежать!"

Боясь повернуться спиной к друзьям, чтобы они не напали на него сзади, он стал пятиться к реке.

- Трус! - крикнул с презрением Жак.

Бианкур продолжал отступать, хотя ни Шарль, ни Жак не думали его преследовать.

- Осторожно, там вода... Упадете! - невольно вырвалось у Шарля.

Но его предупреждение опоздало, а может быть, потрясенный, испуганный Робер не слышал его. Так ли, иначе ли, только он рухнул прямо в Сену. При падении он зацепился за одинокий куст, росший у края воды, и на какие-то короткие секунды повис на нем, пытаясь удержаться. Но тут же сорвался и исчез в зеленовато-серой воде.

Шарль окаменел.

Жак, взволнованный не меньше Шарля, повинуясь бессознательному порыву, ринулся к воде, чтобы прыгнуть в нее и спасти утопающего, но вдруг остановился у самого края. За короткую минуту в его голове пронесся целый рой мыслей: "Тонет! Пойдет ко дну! Спасти! Помочь! Кому - убийце Фирмена?"

- Этот человек утонул!.. - заикаясь, пролепетал Шарль.

- Человек? Нет, предатель! - сказал тихо Жак. - И он сам вынес себе приговор!

Жак, потрясенный, вбежал к Бабетте, которая сидела за рукоделием. Он чувствовал необходимость рассказать ей поскорей о смерти Робера, объяснить ей, а может быть, и самому себе, как все произошло.

- Что бы ты сказала, Бабетта, если бы я... убил человека?

- Ты, Жак? Ты?

Бабетта побледнела, ее лицо сразу осунулось, потемнело.

- Понимаешь, Бабетта, я не совсем убийца, сам я никого не убил, не ранил. Но все-таки человек погиб из-за меня. И, кажется, я об этом не жалею...

И Жак рассказал во всех подробностях о встрече с Робером на набережной Сены.

- Вода была такая зеленая, зеленая... Мне кажется, я ее вовек не забуду! - закончил свою исповедь Жак.

По мере того как Жак говорил, лицо Бабетты прояснялось.