Читаем Жакерия полностью

Жакерия

Брат Жан. Если бы все крепостные этой баронии взялись за оружие, если б замок загорелся и Монтрёйлю проломили голову, а Изабелла оказалась в твоих руках, — как ты думаешь, сказала бы она тебе тогда: «Убирайся прочь, мужик!»?

Пьер. У меня кровь закипает от ваших слов!

Брат Жан. Дворяне пришли к нам с королем Франком[56]. Они победили наших предков, потому что были в кованых железных доспехах и лошади их были в латах[57]. Они нас поработили... Но если мы возьмемся за оружие и, в свою очередь, нападем на них, то как, по-твоему: разве мы не сумеем доказать, что наша старая галльская кровь не хуже их крови?

Пьер. Да, клянусь святым Георгием! Мы сумели бы им это доказать!

Брат Жан, Ну что же, присоединишься ты к тем, кто отважится на этот благородный подвиг?

Пьер. Присоединюсь ли я? Располагайте моей жизнью, моей душой! Но почему вы со мной об этом заговорили?

Брат Жан. Все это легко может осуществиться. И кто знает: не станет ли Изабелла д'Апремон женой Пьера Ламброна?

Пьер. Но, ради святого Лёфруа, скажите мне, как это может статься?

Брат Жан. Проводи меня до монастыря: здесь говорить небезопасно. По дороге я все тебе расскажу.

Уходят.

КАРТИНА ОДИННАДЦАТАЯ

Дорога на опушке леса.

Симон и Мансель сидят с топорами у кучи дров.

Вбегает Рено.

Рено(Симону). Идет! Со мной ты или нет?

Симон. Так ты не хочешь подождать отца Жана?

Рено. Кто ждет помощи от других, тот легко может просчитаться. Вот мой топор и моя рука — верные мои друзья. Они меня не выдадут.

Симон. А все-таки потерпел бы ты еще недельку.

Рено. Со мной ты? Отвечай: да или нет?

Симон. Ну ладно. Будь что будет. Пусть не говорят, что я покинул моего шурина в минуту опасности.

Рено. А ты, Мансель, пошел с нами, не зная наших намерений... Ты приходишься Елизавете всего только двоюродным братом... Мы ввязываемся в опасное дело... Лучше уйди отсюда, я тебе очень советую.

Мансель. Симон кое-что мне рассказал. Вам грозит опасность — я остаюсь.

Рено. Ладно! Вот черный креп. Закройте лица, чтобы вас не узнали.

Симон. Но...

Рено. Делайте, что вам говорят. А когда все будет кончено, то бегите что есть духу вдоль пруда к деревне с таким видом, будто очень торопитесь, будто дома вас ждет спешная работа. Обо мне не заботьтесь.

Симон(глядя на дорогу). Рено! С ним еще кто-то.

Рено. Да, монах.

Мансель(тихо). Черт возьми! Неужели и его придется убить?

Рено. Нет! Это господь послал ему священника.

Симон. Чтоб его спасти.

Рено. Чтобы напутствовать его перед смертью. Богу не угодно, чтобы я погубил его душу.

Симон. А если священник узнает нас?

Рено. Он не сможет узнать вас под крепом. (Симону). Твой топор хорошо наточен?

Симон. Да.

Рено(Манселю). А твой?

Мансель. Да.

Рено. Бейте только в случае сопротивления... И следите, чтобы не убежал священник... А я убью сенешаля.

Симон. Помоги нам, матерь божья!

Рено. Станьте за этой кучей дров, чтобы им не бросился в глаза наш черный креп. Как только я схвачусь за шпагу сенешаля, подбегайте ко мне... Они уже вышли на опушку... Вот они.

Появляются сенешаль и аббат Оноре. Рено точит топор, словно собирается рубить дрова.

Сенешаль(аббату). Вы говорите, что эти деревья ваши. Но у нас есть грамота, доказывающая права барона.

Аббат. Вы ошибаетесь, сенешаль, вы зря поспешили с вырубкой. Лес подарен аббатству Эсташем д'Апремоном, дедом Жильбера.

Как только сенешаль поравнялся с Рено, тот вырывает у него шпагу. Симон и Мансель подбегают с поднятыми топорами.

Рено. Смерть сенешалю!

Сенешаль. Ах, предатель!

Аббат. Помогите! На помощь!

Симон(изменив голос). Крикни только — убью!

Аббат. Сжальтесь над нами!

Рено. Сенешаль! Пришла твоя смерть... Ты слушал сегодня мессу?

Сенешаль. Это ты, Рено? Не убивай безоружного. Возьми мой кошелек, оставь мне жизнь.

Рено. Мне кровь твоя нужна!