Жакерия

Брат Сульпиций. Вам легко так говорить, брат Жан: вы были солдатом. Но мы-то, остальные, мы умеем только молиться, а перестрелка нам не по душе. Можно быть хорошим монахом и не уметь натянуть тетивы.

Брат Жан. Что ж! Если вы боитесь стрел, у вас есть Жак-Простак[18], он будет драться за вас; обращайтесь получше с вашими крепостными, и вы найдете в них преданных солдат. Но довольно об этом. Я догадываюсь, почему вы хотите изменить слову: Оноре, которого вы собираетесь избрать вместо меня, — сын дворянина.

Брат Игнатий. По правде говоря, брат Жан, не в этом дело.

Брат Годеран. Не все ли мы на земле братья, особенно здесь, в аббатстве Сен-Лёфруа?

Брат Жан. Полноте, со мной ни к чему эти уловки, я вас отлично знаю. Вы, Годеран, — сын мелкопоместного дворянчика из Артуа. А вы, Игнатий, и вы, Сульпиций, — внебрачные дети каких-то там баронов да еще хвастаетесь этим. Вы не хотите подчиняться сыну мужика вроде меня. Да, я сын мужика, но зато могу не краснея говорить о своей матери. (Расхаживает большими шагами, с гневными жестами.)

Брат Годеран(Игнатию, тихо). Видите, какой у него запальчивый нрав! Чуть что — сейчас браниться. (Сульпицию.) Собирайте голоса, пора кончать.

Брат Жан. Оноре! Брат Оноре — настоятель монастыря Сен-Лёфруа! И вы думаете, он сумеет хотя бы отслужить мессу?

Брат Игнатий. О, если бы в аббаты выбирали за ученость, то, конечно, выбрали бы вас!

Брат Годеран. Надо жить в добром согласии со своими соседями. Прежде всего мир.

Брат Жан. Оноре! Да ведь это курам на смех! Скажите на милость: разве он добудет вам денег, пуская пыль в глаза и мужикам и дворянам? По совести, кто из вас умеет творить чудеса? Кто другой сумел бы сделать такую раку святому Лёфруа, что ежегодно в день его праздника на ней выступали капли пота? А терновый венец, — кто сможет сделать так, чтобы он расцветал каждую Пасху? Разве он не приносит вам пятьсот флоринов в год? Мне одному открыты тайны чудес. А без чудес в наше время и веры не станет и в кружке святого Лёфруа не будет приношений. В десяти милях отсюда, у монахинь святой Радегунды, есть терновый венец. А что толку? Они ничего не смыслят в алхимии, вот он и не приносит им ни гроша.

Брат Игнатий. Мы надеемся, что вы и впредь не откажете нам в добрых услугах ради пользы веры и нашей общины.

Брат Жан. Считали вы, да не спросясь хозяина! Что я вам раб, что ли, и должен работать на господ?

Брат Сульпиций(собрав голоса). Все голоса за брата Оноре; недостает еще только ваших трех.

Брат Игнатий(брату Жану). Видите, я ничего не могу поделать. Подаю голос за брата Оноре.

Брат Годеран. И я также.

Брат Сульпиций. Высокочтимые отцы! По внушению духа святого мы единогласно избрали брата Оноре д'Апремона настоятелем нашей обители. Да хранит его богоматерь и святой Лёфруа!

Все(кроме брата Жана). Аминь!

Брат Жан(с горькой усмешкой). Единогласно! А я не подавал голоса. (Сульпицию.) Отчего вы не обратились ко мне?

Брат Сульпиций. Ах, виноват, забыл...

Брат Жан. Я подаю голос за досточтимого брата Сульпиция.

Брат Сульпиций. Весьма благодарен, но он мне ни к чему, и брат Оноре от этого не перестанет быть нашим настоятелем. Поднесем же ему, как полагается по обряду, знаки его власти. Да вот он и сам.

Входит брат Оноре.

Высокочтимый отец! Собравшийся капитул смиренно просит вас согласиться стать нашим настоятелем и принять знаки этого высокого сана.

Брат Оноре. Ваш выбор мог бы пасть на более достойного. Но я употреблю все силы, чтобы оправдать высокое доверие капитула.

Брат Жан(брату Игнатию). И такой-то вот будет представителем нашего ордена на соборе[19]!

Брат Оноре. По милости святого духа и косноязычные становятся красноречивы.

Брат Жан(с насмешкой). Да, на ближайшем соборе мы узрим чудеса.

Брат Оноре. Отцы! Последуйте за мной в церковь. Я хочу вознести краткое благодарение господу нашему. А затем нам надлежит приготовиться к завтрашнему празднику.

Брат Игнатий(брату Оноре). Сир аббат! Время ужинать.

Брат Оноре. Отец мой! Поужинать мы всегда успеем.

Входит монах.

Монах. Ах, отцы, неслыханное дело! Блажен аббат Бонифаций, что не дожил до такого святотатства!

Брат Оноре. Что? Какое святотатство? Ко мне обращайтесь с жалобой для воздаяния: настоятель — я.

Монах. Ах, сир аббат, я доселе дрожу! Латники сеньора д'Апремона высадили сейчас дверь в часовне и схватили тележника Жирара, искавшего там убежища.

Брат Жан. Как? Нарушать право убежища?

Брат Оноре. Что вы сказали? У вас так дрожал голос, что я не расслышал.