Жан Баруа

«Мне удалось вернуться к этой теме. Мы снова заговорили о доказательствах существования бога.

Он сказал мне: «Ваши доказательства ничего не доказывают, разве только то, что вы, Левис, веруете в бога… Ни о чем другом они не свидетельствуют. Разве были бы среди людей атеисты, если бы подобные доказательства чего-нибудь стоили?»

Я возразил: «Но ведь настоящих атеистов не существует! Вы сами никогда не переставали быть верующим! Ваша вера в прогресс, в будущее науки, даже ваша вера в торжество атеизма – все это своего рода религия.

Вы верите, что природе свойственна какая-то цель, вы верите в извечный порядок ее законов; этот-то порядок и создал человеческое сознание, ваше сознание, и тем самым внес во вселенную идею справедливости: порядок этот и есть бог!»

Он размышлял несколько мгновений, а потом сказал: «Согласен. Но только это – бог неопределенный. У вас же бог определенный. Вот тут-то и начинаются суеверия».

Что мог я ему ответить?»

7 марта.

«Всякий раз, когда я ухожу от него, я упрекаю себя в том, что не сумел почерпнуть в своей пошатнувшейся вере нужный тон, нужные доводы. И всякий раз, когда я вновь вижу его, я бываю поражен тем, какое неожиданное впечатление производят на него мои равнодушные слова.

Не то чтобы он был убежден моими доказательствами. Но они служат каким-то ответомна встающие перед ним трудные вопросы. Я заметил, что хуже всего молчать; всем его нападкам надо противопоставлять какие-нибудь возражения, пусть даже шаткие. Он больше всего нуждается в решении вопроса – простом, определенном, а главное, категорическом.

Сейчас, лучше чем когда-либо, я понял, что вера – это не только акт ума, не только система убеждений, но еще и состояние души, акт воли, стремление довериться и подчиниться».

19 марта.

«Евангелие приобретает большое значение в его духовной жизни. Он часто приводит оттуда выдержки. У него появилась привычка ежедневно прибегать к евангелию, как к единственному источнику поэзии, дающему ему удовлетворение.

Вообще же он читает мало, и с каждым днем все меньше и меньше. Когда я прихожу, он обычно сидит один в своем кабинете, придвинув кресло к камину; на коленях у него – неразвернутая газета».

3 июня.