Жан Брюс. Детективы

Колебаться было нельзя. Юбер принял единственно возможное решение. Каков бы ни был риск, надо попытаться спасти этого человека, чьи показания могли иметь большое значение для дела.

Юбер носил с собой нож, одно из лезвий которого было острым, как скальпель. Но требовалась еще и трубочка. Подумав несколько секунд, он решил, что вполне подойдет его тонкий фонарик, вмонтированный в авторучку. Он вынул фонарик, отвинтил ручку, и у него осталась трубочка из золотистого металла длиной сантиметров семь-восемь и шириной добрый сантиметр.

Она бросился в ванную комнату, включил свет, открыл аптечку, схватил пачку стерильных бинтов, пузырек девяностоградусного спирта, которым продизенфицировал свои руки, лезвие и импровизированную трубочку. Он вернулся к Андерсону, выглядевшему мертвым, протер спиртом основание шеи и сделал легкий надрез. Брызнула кровь. Юбер раздвинул края раны и расширил ее, стараясь не задеть важную артерию или нерв. Он быстро добрался до трахеи за пищеводом и просунул острие ножа между двумя хрящевыми кольцами.

Когда отверстие показалось ему достаточно широким, он ввел в него трубку и намотал вокруг бинты, чтобы промокнуть кровь. Затем он влез на кровать, сел на Андерсона и стал делать ему искусственное дыхание.

Поднялся Энрике.

— Эйзен и врач будут здесь через десять минут, — сообщил он.

Вдруг он заметил золотистую трубку, высовывающуюся из разрезанного горла Андерсона.

— Что вы с ним сделали? — встревожился он.

— Трахеотомию, — ответил Юбер.

У Энрике округлились глаза.

— Что?! — переспросил он.

— Трахеотомию, — повторил Юбер. — Вы знаете, что это такое?

— Э… да, — пробормотал Энрике. — Теперь вы стали хирургом?

— Делаю, что могу. Все равно бедняга умер бы у нас на руках.

Энрике никак не мог прийти в себя. Казалось, он был зачарован золотистой трубочкой, в которую входил и выходил воздух в ритме движений Юбера.

— Да не стойте вы тут! — неожиданно бросил тот. — Лучше спуститесь вниз встретить Эйзена и врача. И проследите, чтобы все прошло тихо. Нельзя, чтобы соседи что-нибудь заметили. Главное — никакого шума.

Энрике ушел. Юбер продолжал свое дело и наконец почувствовал, что грудь Андерсона поднимается и опускается сама по себе. Однако он не прекратил делать искусственное дыхание.

Чарлз Эйзен и врач, сопровождаемые шофером-санитаром, прибыли минут через десять. Врач одобрил действия Юбера, констатировал, что инженер теперь дышит почти нормально, но кажется, находится под действием снотворного. Санитар сходил за носилками, и они унесли Андерсона. Юбер попросил Энрике подождать внизу и, оставшись вдвоем с Чарлзом Эйзеном, рассказал ему, что произошло.

— Значит, у нас теперь есть доказательство виновности Ленигана, — заметил офицер службы безопасности.

— Доказательство покушения на убийство, но не шпионской деятельности, — уточнил Юбер. — А мы — не криминальная полиция. Ленигана надо оставить на свободе…

— А что будет, когда он узнает, что Андерсон не умер?

— Он этого не узнает. Поместите Андерсона в строгую изоляцию и потребуйте от врача и шофера держать язык за зубами. Утром кто-нибудь обязательно заметит, что Андерсона нет на работе…

— Завтра воскресенье, — перебил Эйзен.

— Простите. В таком случае, приезжайте сюда сами под предлогом необходимости допросить Андерсона об исчезновении его жены. Вы «обнаружите» труп… Мне нужен вывоз тела по всем правилам, с возможно большей оглаской. Роль мертвеца может сыграть один из ваших парней, все равно его лицо будет закрыто простыней. Нужно будет известить радио и местные газеты. Официальное сообщение…

— Вы знаете, что дверь внизу была заперта на ключ? Ваш шофер впустил нас через окно.

— Разобьете стекло или вызовите слесаря, чтобы взломал замок. Это не имеет значения. Раз машина в гараже, вас обеспокоит, что Андерсон не отзывается…

Эйзен кивнул.

— А… причина смерти?

Юбер бессильно развел руками.

— Это, старина, спросите у врача.

Глава 7

Черный «форд-зодиак» остановился у края тротуара в пятидесяти метрах от дома Бабинсов. Энрике погасил фары, оставив позиционные огни, выключил «дворники» и двигатель. Теперь они слышали стук дождя по кузову машины.

— Мне очень жаль, — сказал Юбер, — но вам придется подождать здесь, а это грозит затянуться.

— Мне за это платят, — философски ответил Энрике. — Но я все-таки позволю себе заметить, что сейчас не время навещать людей.

— Для храбрых время не имеет значения, — наставительно заметил Юбер. — Вам бы следовало это знать.

— Если я правильно понял, — продолжал Энрике, — сегодня вы намерены по-настоящему «узнать» ту очаровательную юную особу?

— Намерен, — подтвердил Юбер.

— Желаю вам получить удовольствие.

— Вы очень любезны.

— Если бы у меня была Библия, я бы даже помолился за вас.

— Купите ее и внесите стоимость в список ваших расходов.

— Я об этом подумаю.

Юбер надел кепку, поднял воротник плаща и открыл дверцу.

— Спокойной ночи, — вежливо пожелал он.

— Мерзавец, — прошептал Энрике.

Наполовину вылезший из машины Юбер обернулся.

— Что вы сказали?

— Ничего, абсолютно ничего, — заверил Энрике.

— Да нет, вы что-то сказали, — настаивал Юбер.