Жан Брюс. Детективы

Зеркало над камином бесстрастно показало ей, что живот отрастает, а груди начинают обвисать. Но фигура все еще была хороша, несмотря на то, что уже было прожито сорок лет. Больше всего ее огорчало ненормальное развитие волосяного покрова, заставлявшее регулярно брить ноги почти до ляжек. Гордон говорил, что ему нравится, когда волосы у нее немного отрастали. У Гордона были странные вкусы.

Она с наслаждением легла в горячую ванну. Открылась дверь, и вошел Гордон.

— Здравствуй, мамочка, — бросил он.

Раньше Мойра пыталась отучить Гордона звать ее мамочкой, когда они были одни, но он говорил, что может ошибиться при посторонних, если не выработает автоматизм. Конечно, это была правда, но правдой было и то, что он получал странное удовольствие, называя ее так в самые интимные моменты.

— Этой ночью снова приходил американец, — сообщил он.

Мойра нахмурилась.

— Надеюсь, ты его не пустил, — ответила она. — Приказ Дэвида…

— Нет, — непринужденно сказал он. — Он очень нравится Пирл, и я подумал, что он сочтет странным, если его вдруг перестанут принимать.

Он фыркнул от смеха.

— Ну и дурак этот тип! Если бы ты его видела! У него на физиономии написано «грешник». Спорю с тобой на что хочешь, что сейчас он исповедуется.

— Тебе не следовало…

Он нагнулся, поцеловал ее и, опустив руку в воду, ласково погладил.

— Я даже продал ему одну фотографию, — тем же тоном продолжал он. — Видела бы ты его морду!

Мойра сильно вздрогнула и оттолкнула его.

— Ты с ума сошел! Совершенно чокнулся! Ты прекрасно знал, что этого нельзя делать.

Он распрямился во весь свой маленький рост и повернулся на каблуках.

— Нет, я не сумасшедший. Я просто попросил у него деньги, и он заплатил. Теперь мы знаем, что он поддается шантажу. Он сделает и другое, когда придет время.

Мойра смотрела на него с нескрываемой тревогой.

— Ты меня пугаешь, — прошептала она.

Глава 8

Юбер вошел в кабинет Чарлза Эйзена, который курил сигарету, слушая радио. Капитан-лейтенант выключил приемник и улыбнулся Юберу.

— Хорошо выспались?

— Отлично. Спасибо, что уступили мне свою каюту.

Эйзен махнул рукой, показывая, что это мелочь.

— Я слушал информационный выпуск, — сообщил он. — Передали о смерти Андерсона… Смерть наступила в результате несчастного случая, вызванного укусом осы, по недосмотру проглоченной с пивом.

Юбер поднял брови.

Это правда?

— Абсолютная. Врач извлек насекомое.

— Осы здесь редки, тем более при такой температуре!

— Они иногда попадаются во фруктах, привозимых из Лондона. Они спят, но достаточно немного тепла — и оживают.

— Не понимаю, как Лениган сумел заставить Андерсона выпить пиво с осой, и почему тот не закричал в момент укуса?.. Мы находились на первом этаже и…

— Андерсон был усыплен сильнодействующим препаратом, возможно, тем же самым, который вы попробовали у Ленигана.

— Очень может быть! Надо признать, этот Лениган имеет довольно богатое воображение. Если его не повесят, надо будет взять его к нам гэгменом[39].

Зазвонил телефон. Эйзен снял трубку.

— Слушаю… О'кей, спасибо.

Он положил трубку на рычаг и сообщил:

— Андерсон пришел в себя. Хотите его видеть?

— Да, и, если возможно, наедине.

— Как вам угодно.

Юбер взял со стола блокнот и шариковый карандаш.

— Вы позволите?

Следом за Эйзеном он миновал бесконечно длинный коридор, поднялся на один этаж и оказался перед дверью медчасти. Врач принял их в своем кабинете.

— Больной чувствует себя настолько хорошо, насколько это возможно, — заверил он. — Мне пришлось немного зашить рану и принять меры против заражения… а также сменить трубку.

Он улыбнулся, глядя на Юбера.

— Из вас вышел бы хороший хирург, — продолжал он. — У вас к этому талант.

Юбер улыбнулся в ответ.

— Риск был невелик, — ответил он. — Бедняга умер бы без моей помощи… а он может нам пригодиться.

Врач открыл ящик стола, вынул из него цилиндр из золотистого металла и протянул Юберу.

— Держите. Можете собрать свой фонарик-ручку.

— Спасибо, — сказал Юбер. — Теперь мне бы хотелось поговорить с Андерсоном тет-а-тет.

— Это возможно, но предупреждаю вас: он еще долго не сможет произнести ни слова.

Юбер рассмеялся, и в уголках его глаз появились морщинки.

— Я это отлично знаю, но, возможно, он сможет писать.

Врач открыл дверь.

— Пойдемте.

Эверетта Андерсона поместили в отдельную палату, охраняемую моряком. Юбер вошел, и дверь за ним закрылась. Он посмотрел на Андерсона, лежащего на спине. Из бинтов, обмотанных вокруг шеи, выступал кончик серебряной трубки. Лицо землистого цвета, затуманенные глаза… Он был пока не в лучшей форме.

Юбер приблизился.

— Вы понимаете, что вам говорят? — спросил он. — Если да, закройте глаза.

Андерсон на секунду опустил веки.

— Я полковник Юбер Бониссор де Ла Бат из Центрального Разведывательного Управления.

В тусклых глазах Андерсона на мгновение блеснул страх.

— Это я спас вам жизнь прошлой ночью. Кеннет Лениган дал вам снотворное, а затем засунул в горло осу. Она вас ужалила, и вы бы умерли от удушья, если бы я не провел трахеотомию подручными средствами… Вы поняли?

Андерсон с некоторой задержкой закрыл глаза и снова открыл их.