Жар костей не ломит (СИ)

От такой новости оставалось лишь покачать головой. Коллекционирует он их что ли, болячки эти? Еще лет пять назад был здоровый мужик, толком не знавший, что такое ангина. А стоило со службой завязать, осесть дома и началось: избыточный вес, давление, диабет. Теперь вдобавок и с задницей проблемы нарисовались.

— Что по поводу дела, Василий? Расскажешь подробности?

— После, Михалыч, все после… Где они сейчас?

— Парни выехали по указанному тобою адресу. Внутрь пока не заходят, осматриваются на месте. Как ты и предполагал, на парковке возле дома обнаружили Даут кирпичного цвета с номерами, зарегистрированными на имя Кирилла Мезинцева. Судя по всему, гости прибыли недавно.

Я не стал уточнять, по каким признакам они определили время. Это могло быть все что угодно: температура капота, капли бензина на асфальте, конденсат на стеклах. Если в саванне экспертом по следам животных был Ваня-якут, то в каменных джунглях с явлениями, носящими техногенный характер, разбирался Мамон.

Гости прибыли недавно… Гости…

— А почему именно гости? — прицепился я к сказанному слову.

— Сигнал поступил от Сэмпая, засевшего на крыше высотки напротив. В окнах указанной квартиры горит свет. В зале никого нет, а вот на кухне, судя по теням за шторами — три человека, и среди них одна девушка.

Ивану в таких вопросах доверять можно, глаз у него наметанный. Значит двое… Если один из них несостоявшийся архитектор Кирилл, то кто же второй? Илья? Я вспомнил выдержанного, крайне скупого на слова парня. Если Мезинцев походил на нагловатую мартышку, то Прокопенко скорее молодой волк: недостаточно опытный, но достаточно хитрый, чтобы не создавать проблем на ровном месте. Может быть удастся договориться. Может быть…

Порванная рубашка, задранная юбка — перед глазами возникло мертвое тело, беспомощно раскинувшее руки на кухонном столе.

Только бы успеть, только бы не случилось непоправимого… Сука! Живьем шкуру спущу, особенно с недоделанного архитектора Кирюши.

— Вася! Василий! Нам направо…

Я очнулся, и понял, что мы шагаем по холлу. Михалыч упорно тянул за рукав в сторону широких дверей. Да, точно — телефон! Здесь уже можно.

Набрал номер Дока — безрезультатно. Мамон тоже молчит… не понял?

— Вася, время-время, по пути перезвонишь, — торопил меня Михалыч.

И то правда.

Присыпанный свежевыпавшим снегом БМВ стоял прямо у входа, поэтому далеко идти не пришлось. Хотя в моем случае идти — громко сказано, и без того высокой подвижностью не отличался, а с зашнурованным и залитым клеем животом больше висел на плечах товарища.

— Вечно с тобой проблемы, Василий, — ворчал он, помогая усесться на переднее сиденье. Зачем-то стал пристегивать, словно у меня не ноги отсутствовали, а руки.

— Бу-бу-бу, бу-бу-бу… разворчался, как старый дед, — передразнил я. — Ты лучше скажи, куда прешься, товарищ майор? В сотый раз предупреждаю: дело может закончиться стрельбой. Тебе на службе проблем мало?

— Да кто же вас дураков прикроет, если не товарищ майор.

— Это ты пока майор… Звездочка быстро слетит с погон, не заметишь.

— Типун тебе на язык, Василий, — не выдержал Михалыч. — О таких вещах не то, что говорить, даже думать запрещено.

После чего, кряхтя, забрался в просторный салон. Щелкнул ключом зажигания и мотор утробно заурчал. Яркий свет фар прочертил дорожку по гладкому асфальту.

— И куда тебя черти дернули посреди ночи.

Формально Михалыч был прав — над головой чернело небо, затянутое беспросветными облаками: ни луны, ни звезд. В воздухе кружила манка снега, пытающаяся укутать белым покровом серые улицы города. Глазами посмотришь — ночь на дворе, а на часах половина шестого — январское утро в самом разгаре.

Серебристый БМВ пулей летел по полупустым улицам, взметая в воздух белое крошево. Редкие машины попадались на встречу, в основной своей массе уборочная техника, да вечно спешащие маршрутки. Народа не было, лишь отдельные граждане мерзли на остановках, переступая с ноги на ногу. Сегодня был последний день в череде затянувшихся праздников, поэтому город продолжал спать.

Товарищ снова принялся ворчать, но я его уже не слушал. Вытащил сотовый и в который раз набрал номер командира. Док ответил незамедлительно, словно только и ждал моего звонка.

— Смольный, как обстановка?

— Чай пьем.

— Какой чай?

— Какой чай? — переспросил у неизвестного третьего Док, а после ответил: — с Бергамотом.

— Какой нахрен Бергамот? Где вы сейчас находитесь?!

— Квартира сто девятнадцать, улица Молодежная восемьдесят три, все как ты и просил.

Машина дернулась и я, чертыхнувшись, едва не воронил телефон. Михалыч вдавил педаль газа, выдав крутую дугу вокруг стелы. Пролетел со свистом шин по мокрому асфальту.

Перехватив поудобнее телефон, я проорал:

— Какая нахрен квартира?!

— Василий, спокойно.

И я выдохнул. Потом снова набрал легкие полные воздуха, и снова выдохнул. Желание орать понемногу отпускало. Глупо это все, с учетом сложившихся обстоятельств. Сам же просил передать, чтобы поторопились, что каждая секунда на счету.