Жар костей не ломит (СИ)

Под ногами неприятно заскрипел песок. Я с замиранием сердца опустил взгляд — всего лишь грязь, занесенная с улицы множеством ботинок. Всего лишь грязь… Знакомый полосатый маяк выплескивал волны ярко-белого света. Вон возле той стены стоял вечно мешающийся под ногами журнальный столик, а в метре от порога, Щелкунчик едва не придушил пацана. Надо сказать, странный способ выбрал для этого, ломая челюсть и запихивая в рот кулак. Редкая тварь, и страшная, как лысый черт… Предупреждал же Малого, думай о хорошем. Насмотрятся всякой хрени по сети, а потом дрянь отвратная во сне является.

Щелкнув замком входной двери, переступил через порог. В подъезде стояла тишина, но не та мертвая, которая из кошмара… Вполне себе живая, с мерным гудением электричества в щитках и подергиванием света лампы под потолком. Голосов не слышно, но оно и понятно: кому захочется вставать в столь ранний час. Народ отсыпался перед рабочей неделей.

Снова завибрировал сотовый в беззвучном режиме. И вновь на экране появились заковыристые иероглифы.

— Объект вышел из машины. Движется по направлению к подъезду, — сухо доложил Сэмпай

— Принял.

Ну здравствуй, Илья Прокопенко, сынок того самого Прокопыча. Не получалось у нас толком пообщаться, все друг твой мешал, не в меру говорливый. Теперь вот пришла пора…

Хромая, пересек площадку и затаился возле кабинки лифта. Прислушался к далеким звукам на нижних этажах.

Запиликал домофон, извещая консьержа о посетителях. По идеи посторонних внутрь пускать не должны, без согласования с хозяином квартиры. Но это по идеи, на практике все выглядело иначе. Платили консьержам сущие копейки, вот они и отрабатывали свой хлеб с положенным усердием, точнее — спустя рукава. Оставалось лишь рассчитывать на въедливый характер тетки внизу.

Увы, надежды не сбылись. Спустя полминуты кабинка лифта поехала на первый этаж. К тому времени я успел закрыть дверь в квартиру и определиться с позицией. На верхней площадке слишком много света, на фоне которого человеческий силуэт — отличная мишень, а вот пролетом ниже царил полусумрак. Туда и направился, спустившись на несколько ступенек. Прислонился к стене и вытащил из грудного кармана пистолет, врученный Доком на прощанье. Чешский «ЧеЗет», если судить по острой спице курка, то и дело норовившей зацепиться за ткань.

Успокоить дыхание… вдох и выдох.

Далеко внизу раздался характерный перезвон колокольчиков — кабинка лифта прибыла на первый этаж. Как там говорил командир, без лишнего шума? Я и в лучшие-то годы в специалистах диверсионно-разведывательной службы не ходил, что уж говорить про здесь и сейчас. На чужих двоих, сделанных из углепластика, разве что к глухому тетереву незаметно подкрасться сумею.

Не того человека ты на посту оставил, командир. Ой, не того…

В шахтовом стволе вновь зашумело — кабинка медленно поднималась наверх. В голове пронеслась мысль, что я бы на месте Прокопенко вышел этажом ниже или выше… Раз уж друг на звонки не отвечает.

Как говорится, хорошая мысля приходит опосля. Дергаться было поздно — раздался мелодичный перезвон, и дверца кабинки со скрежетом раскрылась. Яркая полоска света легла на потертую плитку площадки. Томительные секунды ожидания и… закрылась. Не понял, а где пассажир? Из лифта никто не вышел — кабинка замерла на шестом этаже.

До рези вглядываюсь в пространство, пытаясь заметить мало-мальски подозрительное движение. Мушка прицела мелькает перед глазами, но ошибка исключена, кроме меня здесь никого нет.

И словно в подтверждении сделанных выводов, внизу запиликала подъездная дверь. Почуял, черт… Шестым чувством почуял, что подниматься нельзя, что опасность наверху, потому и решил свалить. Звериная интуиция у Илюши, весь в папашу пошел. Того тоже долго подстрелить не могли: с десяток покушений пережил криминальный авторитет, пока чекисты за дело не взялись.

В кармане беззвучно завибрировал сотовый, на экране вновь высветились иероглифы. Сэмпай подтвердил, что черный ауди покинул зону наблюдения.

Дрогнувшими пальцами спрятал оружие в карман, все — теперь можно выдохнуть… До очередного разговора с Дианой Батьковной.

Док и компания вернулись через полчаса, потеряв по пути Михалыча, и Кирюшу с дружком. С товарищем майором все было понятно, ему еще на службу идти, а вот что касаемо двух других… Есть вещи, о которых лучше не знать.

За оставшееся время мы с Дианой и парой слов не перемолвились. Она молча возилась в комнате, пакуя вещи, я же пил чай на кухне, или скорее делал вид, что пью. Увидев с десяток сообщений Малого, решил написать ответ. Долго тыкал пальцем в экран, а потом плюнув на все, решил перезвонить.

— Василий Иванович, это вы? Выбрались? А с Сарбаевой все нормально? — вместо приветствия затараторил пацан. Настолько громко, что пришлось отстранить телефон от уха.

— Нормально с Сарбаевой… Малой, ты чего не спишь?

— Да какой тут… Скажите, были реальные основания для тревоги? Ну вы поняли меня: тело на столе, порванная одежда. Жизни Дианы Ильязовны ничего не угрожает?

— Теперь нет.

— Что значит теперь, а раньше?