Жар ночи

— Ну так я у тебя есть. — Он завалил ее на стол, и его рука скользнула ей между ног. Даже толстая ткань не помешала его пальцам дать ей то, чего она хотела. — Я никуда не уезжаю. У нас тут полно работы.

— Да… Ох, как хорошо!

Промычав что-то в знак согласия, он ловко расстегнул пуговицу на ее поясе, после чего взялся за молнию. Все это время его губы, язык и зубы не переставали проделывать нечто восхитительное с кожей ее шеи. Одной рукой он держал Стейси за затылок, так что она оказалась фактически обернута его большим, крепким телом. Посторонние звуки в ее голове стихли. Впрочем, быть может, их просто заглушил шум крови в ушах.

— Коннор.

Ее ноздри были полны его запахом. Другого такого запаха, пряного, экзотического, необыкновенного, не было больше нигде в мире. Она обожала его — своего мужчину из снов. И он был прав: время не имело никакого значения. Значение имело лишь то, что она чувствовала, когда они были вместе. Когда возникла нужда, он показал себя надежным, как скала, и она знала, что так будет всегда. Так, и никак иначе.

Когда он запустил руку ей в штаны, она охнула.

— Как твоя голова? — Голос его звучал греховно, вожделение усилило акцент.

— Я… я…

— Голова еще болит?

Коннор целовал ее с неистовой страстью, работая языком с таким умением, что ни для чего, кроме него, в ее сознании просто не осталось места. Его пальцы ощутили взмокшую промежность, и в груди зародился похотливый рык.

— О боже, — простонала Стейси, плотно зажмурив глаза, когда его палец просунулся в нее. — Трахни меня! Скорее!

Утихомирив ее крики поцелуями, Коннор разложил ее на столе, спустил с нее, до колен, штаны и, подняв вверх соединенные ими ноги, забросил себе на плечо. Ощутив прикосновение гладкой головки его члена, Стейси завертелась от нетерпения, направляя его в себя.

— Тссс… Все будет как надо, милая, — проурчал он.

Его руки раздвинули ее промежность, и член вошел внутрь. Она вскрикнула, выгнувшись от наслаждения. В этой позиции ее щель была особенно тесной, так что он входил в нее короткими яростными толчками.

Мяукая от наслаждения, она старалась принять в себя как можно больше.

— Какой же он огромный! — вырвалось у нее.

— Ничего, влезет.

Он покачал бедрами и протолкнул глубже. Потом еще. Снова. Снова. Восхитительно и мучительно, дюйм за дюймом.

Ее ногти впились в столешницу, когда мощная головка начала массировать ту жадную точку в ее лоне, которая никогда не могла насытиться им полностью.

— Стейси, — хрипло выдохнул Коннор, — какая у тебя обалденно тесная щелка. Прямо как жаркий, мокрый кулачок. Очуметь, до чего здорово. Боюсь, я кончу раньше, чем войду в тебя полностью.

— Не смей! — выкрикнула она, сжимая свои до боли набухшие груди. — Ты это начал. Вот и доведи до конца.

— Я уж доведу. — Его восхитительное лицо пылало, глаза потемнели, на лбу выступили капельки пота. — Черт… да… я скоро кончу. Прямо в тебе. В тебя.

Господи, да выдержит ли она это?

Его яростные толчки сделались еще сильнее. Пояс его спущенных штанов терся о ее ляжки, и это было потрясающе эротично, как и ее сладострастная поза. Его бедра ходили ходуном туда-сюда. Ее влагалище с дрожью, на грани оргазма, сжимало его член.

Спина Стейси выгнулась дугой, все тело напряглось от предвкушения. Это было именно то, в чем она нуждалась, чего хотела. Быть желанной, слиться с ним воедино.

— Да!

Коннор засаживал все сильнее, его массивные яйца ударяли по изгибу ее ягодиц, побуждая влагалище сжиматься еще теснее. Она смотрела на него из-под опущенных век, вбирая в себя разгоряченные страстью черты лица, с золотистым локоном, упавшим на лоб. Хотя удерживал он ее без малейших усилий, его бицепсы и грудные мышцы рельефно вырисовывались, кубики брюшного пресса напрягались и расслаблялись, кожа поблескивала от пота.

— Ты моя! — рычал он. — Я обладаю тобой.

Эти собственнические слова возбудили ее до крайности, добавив ту чуточку, которой ей только и не хватало, чтобы дойти до высшей точки. Когда все ее тело содрогнулась в оргазме, Стейси закусила губу, подавляя рвавшийся наружу крик. Коннор, издав рык, продолжил трахать ее сквозь содрогания, усиливая натиск, пока она не почувствовала, что крик наслаждения вот-вот прорвется. Однако они были в доме не одни, и Стейси прилагала все усилия к тому, чтобы совладать с собой.

Она чувствовала, как его член твердеет и набухает уже сверх всяких возможностей.

— Стейси! — простонал Коннор.

Пальцы его впились в плоть ее бедер, его член дернулся и в неистовом содрогании излил в нее густую, жаркую струю. При этом Коннор не прекращал толчков, налегая на нее изо всех сил в стремлении излить свое вожделение и любовь в самую ее глубь.

— Трах! — выдохнул Коннор, когда все было кончено, припав щекой к ее икре. — Ты меня угробишь.

— Голова моя больше не болит, — произнесла она в изумлении.

— А я своей вообще не чую, — отозвался Коннор. — Может, у меня ее от тебя вовсе снесло.

Она рассмеялась в чисто женском восторге.