Жар под золой

— Вы извините, я не знаю, какие вещи принадлежат лично этой милой женщине... Хорошо бы она сама их забрала... Вы понимаете, когда мы уже будем одни, понимаете...

— Понимаю, понимаю, — ответил я, — вещей у нее немного, с ее помощью я все унесу.

— Очень любезно с вашей стороны, благодарю... Что я еще хотел сказать... Да, эта милая женщина может по-прежнему жить в нашем доме, пока мы его не продали, на что он мне сдался, этот дом, тут столько надо перестраивать, чтобы он удовлетворил наши сегодняшние запросы; у меня дом есть, у моих детей тоже, я подыщу маклера, пусть он займется. А до тех пор она вполне может там жить.

— Хорошо, я ей передам, — ответил я и вернулся в дом. Габи все так же сидела в углу дивана и перекладывала скомканный платок из одной руки в другую.

— Дай мне водки, Хелен.

— Мы ее не держим.

— Ну ладно... Если бы она хоть разрешила мне остаться в доме...

— Скажи спасибо, что не разрешила, эта милая семейка устроила бы тебе сущий ад.

Тут я рывком поднял Габи с кушетки и сказал:

— А ну, поехали.

Я чуть ли не волоком протащил ее через весь дом и палисадник, затолкал в машину и тут же включил зажигание.

Габи безропотно все сносила. Только когда мы въехали в Северный поселок, она закричала:

— Нет, нет, Лотар, так нельзя, ты не должен так себя вести, нет и нет!

Франк был дома. На ветру плескался флаг.

И снова Габи безропотно последовала за мной. Франк увидел нас из окна, выбежал нам навстречу.

— В чем дело, Лотар? — спросил он.

Я энергично отодвинул его в сторону и вместе с Габи вошел в пустую гостиную.

Франк все еще стоял у дверей и растерянно глядел на нас. Я подошел к нему вплотную и сказал, повысив голос:

— Франк, вот это Габи. И она здесь останется. А если ты только посмеешь вторично ее выгнать, я надраю тебе твою поганую рожу.

После этого я направился к выходу, кипя от злости. Когда я был уже в передней, до меня донесся голос Габи:

— Франк, а где у тебя кухня? Я для начала сварю нам хороший кофе.

Дома Хелен молча протянула мне чек на пять тысяч марок. Чек был заполнен на имя Габи. Я вопросительно поглядел на Хелен.

— Пока тебя не было, сюда наведался Пфайфер.

— И ты взяла этот чек? Может, зря?

— А что мне было делать, порвать его, что ли?.. Уж лучше так, чем вовсе ничего... Да, еще он просил, чтоб мы ничего не рассказывали его семейству.

— Ну, тогда у него денег хватает, — сказал я и сунул чек в бумажник.

* * *

Теплые дни пробудили мой сад к новой жизни. Набухли почки, на газонах блестела свежая пленка росы, а сорняки так и призывали взяться за дело засучив рукава.

В палисаднике я разрыхлил землю под кустами. Сад снова начал доставлять мне радость, как и работа в саду, чего за время безработицы я никогда не испытывал.

От моих рук пахло теперь удобрением и землей.

Буквально за один день вокруг дома Пфайферши были возведены строительные леса. Адвокат, специалист по финансовым делам, практикующий в нашем городе, приобрел дом за четыреста тысяч.

Из газеты, а вовсе не от Франка я узнал, что городской совет окончательно и бесповоротно решил судьбу Северного поселка, опираясь на представленные заключения экспертов: обычные работы по благоустройству себя больше не оправдывают, а посему рекомендуется полный снос.

Консорциуму Северного поселка поручено, опираясь на уже проделанную предварительную работу, приступить к мерам по окончательному сносу старого поселка и планированию нового.

Эрнест Бальке, как лицо нейтральное, не принадлежащее ни к какой партии, избран председателем консорциума, а квартиросъемщикам заблаговременно сообщено о расторжении жилищных договоров с начала будущего года.

Заметка местного репортера о доме, в котором жил Франк, привлекла всеобщее внимание. На фотографии были изображены Франк и Габи при подъеме флага. Репортер осведомился, совместима ли, на взгляд партии, и в частности партийной фракции в городском совете, подобная провокация со стороны руководителя пусть даже первичной организации? Интересно, кто это вообще разрешил снять на договорных началах дом человеку, который сознательно выступает против решений своей партии, да к тому же и других подстрекает? Не иначе в городское управление затесались люди, которые недостаточно четко сознают, какие обязанности возлагает на них звание чиновника.

— Ты только подумай, и это пишет тип из моей партии, подпевала, никто из этой бражки не рискнет публично выступить против решений города. Шкуры продажные, они иногда даже сами не сознают, какие они продажные, — злился Франк.

— Чей хлеб жую, того и песенку пою, — заметил я.

— Нет, Лотар, тут я не уступлю, разве что их кран поднимет меня вместе с домом, — сказал Франк и рассмеялся, словно все это была веселая шутка.

— А каковы настроения в твоей поселковой группе? Они-то не струхнут?

— Ну, ты ведь знаешь, трусов всюду хватает... прибавь к этому партийную дисциплину... Да они ради этой дисциплины родную бабушку не пощадят. Но я надеюсь, что еще многие выступят с протестом... Хелен может тебе рассказать все подробности. Пришел бы ты к нам на собрание. Просто послушать. Против этого никто не сможет возразить.