Жар под золой

Тут и я начал мало-помалу различать тени, которые двигались между надгробиями и живыми изгородями, но сосчитать, сколько их, не мог.

Меня начало мутить, но пути назад уже не было, дело слишком далеко зашло, чтобы теперь переигрывать.

— Оставайтесь здесь, — тихо проговорил Бюлер. С этими словами он исчез, прежде чем я успел его остановить. Бюлер бесшумно скользил между кустарником.

— Идем, — прошипел Франк, — нельзя пускать старика одного, он там опять глупостей наделает...

Пригибаясь, мы через несколько минут вынырнули около надгробья, за которым уже сидел на корточках Бюлер и которое находилось метрах в десяти от нашего склепа. Живая изгородь вокруг склепа и надгробный камень казались в ночной темноте высокими стенами.

Откуда-то донесся лязг сталкивающихся товарных вагонов. Лишь присев на корточки, я увидел, что у нашего склепа мелькают какие-то тени, услышал пыхтение, приглушенную брань, звяканье железа, треск и хруст.

По шоссе за южной стеной проехал грузовик, спугнув ночную тишину.

Голова Бюлера казалась мне светящимся шаром на фоне темного камня.

Тени у склепа выросли и слились воедино, они издавали кряхтение, обменивались тихими словами, которые мы не могли разобрать.

Булер опустился возле меня на колени и приглушенно захихикал.

— Я им затруднил работенку — продернул цепь через подъемное кольцо и приварил ее, пусть малость попотеют.

Франк толкнул меня в бок:

— До каких пор нам еще ждать?

— Пока они не достанут ящики, — ответил Бюлер. — Или, может, ты сам их хочешь доставать?

И тут раздался громкий металлический удар.

— Это они разбили цепь. Теперь осталось ждать от силы минут пятнадцать, если, конечно, они не халтурщики, — сказал Бюлер и, приподнявшись, выглянул поверх надгробного камня.

Я услышал шепот Баушульте:

— Когда я скажу: «Даешь», каждый из вас должен посветить им в лицо своим фонариком... А я сейчас вернусь, без меня ничего не делайте. — И Баушульте исчез в темноте.

Мы таращились на подвижные тени, по-прежнему не зная, сколько их там. Мы слышали, как трется железо о железо, как железо скребет по бетону, слышали стук и скрежет.

Неожиданно Баушульте снова возник перед нами.

— Их пятеро, — пропыхтел он.

Ноги у меня онемели, я болыше ничего не чувствовал, но и менять позу тоже не хотел, опасаясь выдать себя.

— Ты лучше сядь, — толкнул меня Бюлер, — не то упадешь, когда захочешь встать. Как вопьются в ноги тысячи иголок...

Что-то загромыхало, и снова стало тихо.

— А теперь они подняли плиту, — шепнул Бюлер.

Люди возле нашего склепа разговаривали теперь в полный голос: судя по всему, они почувствовали себя уверенней, хотя работали по-прежнему без света.

— А теперь что? — спросил я Баушульте. — Ты хоть кого-нибудь из них узнал?

— Не суетись. Никого я не узнал.

Я чувствовал, как с земли в мое тело проникает холод, как тысячи иголок впились в мои ноги, когда я наконец переменил позу. И тут раздался громкий возглас:

— Да тут флаг!

— Фла-аг? — Вот это был, без сомнения, голос Бальке.

Стало быть, он все-таки пришел. Я толкнул Бюлера в бок:

— Я ж тебе говорил, не лезь... Когда ты только успел это сделать?

— Не волнуйся... когда я приваривал цепь... Теперь они достают ящики... вы слышите?

И снова я услышал голос Бальке:

— В самом деле, флаг.

— Дерьмовая идея — прятать это добро на кладбище! — яростно выкрикнул чей-то молодой голос. — Банковский сейф был бы и надежней, и чище.

— Заткнись, — бросил Бальке.

И тут Баушульте вскочил и и скомандовал:

— Ни с места!

Свет от наших фонариков выхватил из темноты пять лиц. Удивление, написанное на них, было так велико, что они в первый момент словно приросли к месту.

Мы бросились к склепу и окружили их. Бальке стоял пригнувшись, словно хотел поднять с земли флаг, лежавший у его ног. Он сделал какое-то быстрое движение, но тут Франк так пнул его в подколенные ямки, что Бальке упал на колени.

Там еще оказалось четверо парней лет по двадцать, на них были коричневые куртки и рабочие рукавицы. Они глядели на Бальке и на нас, но свет от фонариков был так ярок, что они не могли понять, кто за ним прячется.

Когда к ним приблизился Бюлер, двое из них внезапно набросились на старика, я увидел как взлетели их руки и как старик рухнул на землю.

Тогда Баушульте выхватил из кармана револьвер и выстрелил три раза подряд. Мы окаменели. Парни оставили Бюлера, а Франк всей тяжестью своего тела навалился на Бальке.

Четверо парней припустили по кладбищу с такой скоростью, словно видели в темноте не хуже, чем днем.

Франк поднял Бальке с земли и заломил ему руки за спину. Бюлер же с невозмутимым видом обматывал грудь и плечи Бальке флагом.

— Пошли, Бальке, поговорить надо, — скомандовал Франк.

— Франк, ты что затеял? — встревоженно спросил я.

— Не спрашивай, пошли.

— Зачем ты взял револьвер? — спросил я Баушульте.

— Ты же сам видел, припугнуть их было необходимо, с четырьмя молодыми парнями нам бы ни в жизнь не справиться.

Франк толкал Бальке перед собой, а мы шли следом, не зная, что он затеял. Франк провел Бальке мимо моей будки к мертвецкой.

— Франк, куда ты идешь? — встревожился я.