Жар твоего тела

– Классный мужик твой Лев, – шепнула мне Танька, когда мы шли к ожидавшей нас маме. – Ты про брата у него спросила?

45. Надежда

В «Ориенте» было шумно и людно. Что неудивительно, суббота ведь. Выходной.

Мама сразу же развила бурную деятельность по обновлению гардероба для меня и Таньки. Поскольку она сама и оплачивала покупки, я особо не сопротивлялась, позволив потоку её активности увлечь меня за собой.

Уже через полчаса я стала счастливой обладательницей трёх блузок, юбки и платья. Всё в скромных офисных тонах. Можно надеть на работу. Мамин вкус радовал, а энтузиазм заражал.

Таньке мы тоже подобрали «нормальной» одежды. Она сначала артачилась, утверждала, что такое не носит. Но, когда примерила и полюбовалась на себя в зеркало, смирилась. Выбранный мамой брючный костюм красивого лазоревого цвета подчёркивал достоинства Танькиной фигуры, делал её серьёзнее и привлекательнее.

Я видела, что ей понравилось, и была благодарна матери. А мы ещё идти не хотели.

В общем, четыре часа пролетели совершенно незаметно.

– Я проголодалась, – вдруг сообщила мама. – Давайте уже перекусим.

Мы с Танькой тоже устали, а потому были рады передохнуть. Мы поднялись в прозрачном лифте на шестой этаж, где находился фуд-корт. Ароматные запахи наполняли пространство. В животе заурчало, напоминая, что я с утра ничего не ела.

– Вон КFC (Кей-эф-си). Пошли, – Танька потянула меня за руку.

– Какой ещё КFC? – мама ухватила меня за вторую, приостанавливая движение. – Никаких КFC. Вы куда меня завели, вообще?

Она оглядела фуд-корт затравленным взглядом.

– Вы что, это едите?!

Мы с Танькой покаянно склонили головы. Молчали, признавая очевидное. Ели, едим, будем есть.

– Через десять лет по уши зарастёте целлюлитом, если продолжите в том же духе. – мы вяло покивали, мол, понимаем, исправимся. Но, видимо, как-то неубедительно, потому что мама скомандовала. – Пошли отсюда. Уверена, здесь есть заведения с нормальной кухней.

Снова пришлось вернуться к прозрачному лифту. Танька грустно оглядывалась назад. Ещё бы, она была без ума от острых крылышек.

Этажом выше располагались рестораны и кафе. Мама после тщательного досмотра, начиная от интерьеров и официантов до меню, остановилась на средиземноморской кухне.

– Ну вот совсем другое дело – стильненько и со вкусом, – она разместилась за столиком на шестерых. У окна с видом на парк.

Танька с кислым видом опустилась напротив мамы. Я её понимала, вряд ли в ресторане с говорящим названием «Стиль Прованса» и соответствующим интерьером можно поесть острых крылышек. Тут, скорее, подадут прованские травы на лавандовых тарелках.

Я села рядом с подругой. Нужно же её поддержать. Мамуля с заинтересованным видом изучала меню. Я тоже раскрыла ради интереса.

Мамочка моя! Да тут только один чайничек с «Земляничной полянкой» стоил как полноценный обед.

Ну ладно, мама хочет шиковать, мама шикует. Платит-то она.

Мы с Танькой, не сговариваясь, заказали курицу по-провански. Она значилась самой дешёвой на этом празднике жизни. Мама настояла ещё на салатах для нас. Сама остановилась на луковом пироге. И добавила к заказу ту самую «Земляничную полянку», большой чайник.

Я огляделась по сторонам. А что, вполне ничего такой интерьерчик. На этом этаже вообще дизайнеры неплохо поработали с зонированием.

«Стиль Прованса» отделялся от основной части довольно высоким заборчиком в виде деревянной ограды. Удобные диванчики были сделаны в виде белых садовых скамеек, где краска словно облупилась от времени и солнца. Большие панорамные окна давали много света. Сиреневые скатерти и салфетки должны были, наверное, символизировать лавандовые поля.

В общем, стильный такой Прованс на российских просторах.

Курицу я не доела. На мой взгляд, её стоило не тушить, а хорошенько прожарить, ну и не добавлять, конечно, столько каперсов и маслин.

А вот луковый пирог оказался невероятно вкусным. Мама щедро поделилась с нами. И мы отлично провели время, запивая девчоночьи разговоры земляничным чаем.

Я словно заново открывала для себя свою маму. В ней не было заносчивости или театральности. Абсолютно никакой игры. Она казалась искренней, и с ней рядом было просто приятно находиться.

Я такой её даже и не помнила. Когда приезжала к ней в гости на рождественские каникулы в десятом классе, мама думала только о грядущей премьере и пропадала на репетициях. Она возвращалась, когда дочь уже спала. И уходила, когда дочь ещё спала.

За неделю мы увиделись всего дважды. Во второй раз я пришла к ней в театр, чтобы сказать, что уезжаю раньше оговоренного срока. Специально попросила дедушку поменять билет. Вторую неделю там я бы просто не выдержала.

Зато сейчас она была приятной во всех отношениях. И вела себя не как мать, а, скорее, как старшая сестра или подруга.