Жара в Архангельске-2

— Да, не смогу. Секс для меня очень важен. Я хочу трахаться, понимаешь ты это или нет?!

— Понимаю. Но в чём, в чём моя вина? Ты же знаешь…

Он промолчал. Олива с трудом сдерживала себя, чтобы не заводиться.

— И что?.. Как мы поступим? Как мы будем дальше жить?

— Не знаю, мелкий. Решай сама…

Олива даже растерялась.

— Но что же… А как же теперь…

Салтыков молчал.

— Ну не молчи, ответь хоть что-нибудь!!!

И он, наконец, произнёс:

— У нас с тобой нет перспектив сейчас. Никаких.

— И?.. Что… мы должны… расстаться?!

— Подумай сама, мелкий. Я смотрю на вещи рационально. У нас сейчас не получится с тобой жизни. Во-первых, ты знаешь, мои родители против нашего брака…

— Ну и что? — с вызовом перебила его Олива, — Мы оба совершеннолетние, и нам вовсе необязательно их согласие. Ты же сам сказал это ещё летом. Что же изменилось?

— Во-вторых, — не слушая её, продолжал Салтыков, — У нас с тобой нет собственного жилья. Если брать кредит, залезем в долги, да и невыгодно щас связываться с ипотекой…

— Но почему? — возмутилась Олива, — Все так делают!

— Делают, кому родители помогают. Пойми, мы живём не в Советском Союзе — государству на нас насрать. Чтобы встать на ноги и хорошо жить, надо перед этим как минимум лет десять горбатиться. Я сейчас планирую начать свой бизнес — а для этого нужен начальный капитал. Постарайся это понять, мелкий. Я ведь это делаю только ради нашего с тобой блага…

— Я не понимаю тебя, — перебила его Олива, — Почему одно должно мешать другому? Разве это причина? Если мы любим друг друга, никакие препятствия не должны мешать нам быть вместе…

— Но, мелкий, мы же разумные люди… Если мы сейчас с тобой сойдёмся, все перспективы для карьеры будут загублены. Я начну пить от безысходности… К тому же, ты сама видишь — секс у нас не получается. Мы разные, мы не подходим друг другу… Что же мы будем вместе жить и мучиться, мы же возненавидим друг друга!

— Но ты же клялся мне в вечной любви!!! — у Оливы из глаз брызнули слёзы, — Что же, получается, ты мне врал?!

— Нет, мелкий, я люблю тебя, правда! — воскликнул Салтыков, — Я всегда буду любить тебя, мелкий… Но мы не можем быть вместе… Прости меня…

Дальше Олива не слышала, не понимала, что он говорил. Всё рухнуло в один момент. Она даже не поняла сразу, что произошло.

— Ты… ты… отказываешь мне?..

— Жизнь покажет, мелкий… Ты можешь считать себя полностью свободной… Если у тебя там кто-то появится…

— Чтооо?!?! — Олива даже отпрянула к стене, — Как ты… Как ты смеешь мне это говорить?! Ты… мне… чтобы я… там… кто-то… Как ты смеешь!!!!!

Салтыков молчал. И у Оливы слова застряли в горле. Она сползла вниз по стене, скорчилась на полу, закрыв лицо руками.

— Надо подождать… — наконец, выдавил из себя он.

— Сколько? Месяц? Полгода? Год?

— Не знаю, мелкий…

— Это исключено!!!

Молчание.

— Ты отказываешь мне?

— Да, мелкий.

— Ты хочешь сказать, что сейчас мы с тобой не поженимся и не будем жить вместе?

— Да, мелкий.

— Ты хочешь сказать, чтобы я собирала свои вещи и уезжала обратно в Москву?

— Да.

— Это твоё окончательное решение?

— Да.

— Ну что ж… — медленно произнесла Олива, вставая с пола около двери, — Я это предвидела… Интуиция меня редко когда подводит…

Он молчал.

— Значит, так…

Лампа на потолке мигала еле заметно.

— Ты сказал мне, чтобы я сама всё решила, ну я и решила… Значит, ты решительно отказываешь мне?

— Я тебе уже всё сказал.

— Хорошо, — ответила Олива, — В таком случае, мы ставим точку на наших отношениях. Если тебе важнее твоя карьера, твоё благополучие… ради Бога… я думала, ты меня любишь, и хочешь быть со мной… но ты не захотел… в таком случае, мы расстаёмся с тобой… навсегда.

Он молчал.

— Сейчас я пойду ночевать к Ане, — твёрдым голосом сказала Олива, — А завтра мы с ней уедем в Москву. И больше ты меня никогда не увидишь.

Салтыков молча отвернулся к окну. Олива остановилась в дверях и добавила:

— Извини, что я встретилась на твоём жизненном пути. Нам не надо было сходиться. Извини, что понадеялась на тебя, поверила твоим обещаниям… А теперь прощай навсегда.

Олива вошла в комнату Ани. Она лежала в кровати, но не спала.

— Ну, вот что, — сказала ей Олива, садясь на краешек постели, — Как говорится, финит а ля комедия. Завтра утром мы с тобой собираем чемоданы и… уезжаем в Москву.

— Как? Так вот, вдруг?

— Да. Он мне отказал.

— Хорошие дела, — пробормотала Аня, — У вас что ни день, то приключения. С вами, ребят, чокнуться можно!

— Как бы там ни было, — сказала Олива, — Завтра утром мы едем на вокзал. Больше я ни минуты здесь не могу оставаться.

Она бросилась ничком на кровать и зарыдала. Только сейчас до неё в полной мере дошёл весь смысл только что прошедшего разговора. Сказать, что ей было больно — значит, ничего не сказать. Рухнула вся её жизнь, её обманули, просто провели как глупую маленькую девочку.

Мысли путались в её голове. Как дальше жить? Это было невозможно.