Жаркое лето 82 года

Но в первые часы войны потерять самолёт и лётчика – это плохой знак… В голову тут же лезут мысли – «с таким началом, кто следующий?» и «неужели 73-й год повторяется?»… Тогда ВВС Израиля потеряли 102 самолёта за 3 недели боёв, четверть боевой силы… А мы только начали, и уже…

Пока я, полуслепой от безжалостного солнца, ковыляю 30 метров от спального бункера до КП, голова наполняется всякой мысленной шелухой и эмоции начинают свой разбег…

Ахиаза я уважал. За мастерство и профессионализм в полётах. За боевой дух и спокойствие в разных воздушных ситуациях.

Что же там произошло такое? Почему он не вернулся? Наверняка какая-то ошибка. Что-то сделали не так.

«Доказательство жизни» Ахиаза в плену (в середине). Справа обломки его сбитого самолёта с эмблемой нашей эскадрильи. © [битая ссылка] www.maariv.co.il

Все наши полёты над Ливаном давно уже не прогулки в парке – в распоряжении боевиков ФАТХ были зенитные пулемёты, зенитки разных калибров и ПЗРК (переносные зенитные ракетные комплексы) «Стрела» ^[1] советского производства в огромных, практически неограниченных количествах. Каждый наш полёт над Ливаном был боевым в полном смысле этого слова. И достаточно опасным, особенно если не соблюдать оперативную и профессиональную дисциплину и нарушать правила, выработанные на основе горького опыта войн и боевых полётов между ними.

Бывали, конечно, в полётах за пределами государства случаи отказа техники, которые приводили к фатальным последствиям для самолёта и в большинстве случаев и для лётчика, но они были очень редки.

Так что большинство шансов за то, что кто-то где-то там ошибся… Кто? Ведущий? Сам Ахиаз? В чём ошибка? Спустились чересчур низко? Летели чересчур медленно? Зазевались? Какой вывод для меня?

Я в этой войне погибать не собираюсь! Тем более попадать в плен! А посему надо чётко понять, что там было не так, и «принять на вооружение».

Мои глаза, слава богу, потихоньку привыкают к свету, да и навес у здания эскадрильи спасает. Спускаюсь в КП. Тут все на ушах – командование занимается разборкой рокового для Ахиаза полёта и укреплением боевого духа эскадрильи, а война продолжается, и эскадрилья продолжает получать новые боевые задания.

Спрашиваю, что произошло, и получаю первичную информацию от руководителя полётов, одного из старших ведущих эскадрильи – резервиста, пилота в авиакомпании «Эль Аль» в своей обычной жизни. Оказывается, Моше, 2-й замкомэск, был ведущим четвёрки, в которой Ахиаз был третьим номером, то есть ведущим второй пары. Моше со всеми зашёл на цель и отбомбился, а Ахиаз не сумел и разворотом в 270 градусов, не удаляясь от атакуемой цели, зашёл на неё повторно, за что и был наказан «Стрелой». Ахиаз сумел катапультироваться и, как видно, попал в плен. Сейчас почти весь лётный состав эскадрильи, во главе с командиром авиабазы и комэском, сидят в комнате инструктажа лётного состава и разбирают по косточкам, кто что сделал, кто кого видел и когда и тому подобное. А Моше и остальные члены звена публично отдуваются…

И тут в КП эскадрильи приходит боевое задание, на которое требуется ведущий – лётчик третьего ранга (уровень ведущего четвёрки) с определённым опытом. Руководитель полётов решил поставить меня ведущим на эту задачу и послал меня будить.

Я получаю на руки своё боевое задание – листок телепринтера с данными: задача, цель – её координаты и описание, когда надо её атаковать, с кем координировать, частоты и коды связи, кто диспетчер задания и так далее. Сейчас в мою ответственность входит разобраться с заданием, понять его, нанести цель на карту, узнать данные о местной «оппозиции», спланировать заходы на бомбометание, просчитать данные сброса бомб в пике, рассчитать маршрут к точке захода, проверить, хватит ли топлива, удостовериться, что технари и оружейники правильно настраивают запалы и взрыватели, – короче, все детали успеха в зоне моей ответственности, а если что-то пропущу или забуду проверить, и это может свести результаты полёта на нет, то это тоже будет моей ответственностью…

Начинаю читать листок с заданием – я первый «верблюд» в нашем караване из 6, задача которого, используя специальные бомбы, поставить дымовую завесу между нашими войсками, начинающими наступление с приграничных позиций, и позициями и огневыми точками боевиков, сидящих севернее.

На первый взгляд, задание простое и не очень-то почётное – это не стратегическая бомбардировка в глубоком тылу врага, а сбрасывание груза с минимальным пересечением линии фронта… Но тут-то и загвоздка в этом задании. Точнее две – близость к линии фронта наших войск и тип сбрасываемого груза… Мне даже как-то тяжело назвать бомбами эти зелёные цилиндрики, которые Штаб ВВС официально именует «дымовыми бомбами» – они не взрываются и никого не убивают, кроме как если попадут кому-то прямо в голову…