Жаркое лето 82 года

Пересекаю горизонт, перевожу самолёт в набор высоты с левым поворотом на запад и смотрю вниз, на рощицу. Сейчас, когда я над ней на небольшой высоте, видны деревья и какие-то размытые очертания между ними. Озаряет мысль – там что-то под маскировочными сетками… Но долго всматриваться в них не удаётся – от центра рощицы и вперёд по линии нашего пике вспухают взрывы, закрывающие рощицу от взгляда. Через пару секунд вся рощица покрывается дымом от попаданий моего второго номера – Тувье, который, «вися» на моём хвосте, упирается, как и я, носом в небо, удаляясь от красных трассеров зениток и следов ПЗРК «Стрела».

Тувье попал точно – молодец! У меня лишь часть бомб попала в точку, остальные упали с перелётом – как видно, угол пике и скорость были больше заданных. Наша рощица горит и продолжает взрываться – судя по всему, мы хорошо попали в то, что там пыталось спрятаться.

Йонатан радостно подтверждает, что попали куда надо и как надо. В ответ прошу дополнительной цели.

Через несколько секунд Йонатан спрашивает: «Видишь северный выход дороги из села?» Отвечаю: «Вижу!» – «Закрой мне её! Туда сейчас движутся их танки и машины!» – «Принял!»

Широким левым разворотом с набором высоты мы отдаляемся от цели, чтобы организоваться и зайти на новую цель. Спрашиваю Тувье, нашёл ли он новую цель, и напоминаю перевести тумблер взрывателей на задние: нам надо перекрыть дорогу, а она выходит из села, огибая склон горы, и самое лучшее – это «пропахать» саму дорогу и её окрестности бомбами с замедленным взрывом, чтобы «выкопать» воронки побольше и обрушить скалы со склона.

Тувье отвечает, что готов, и мы берём курс на Эйн-Дару – её сейчас видно издалека: «наша» рощица продолжает гореть чёрным, коптящим пламенем…

Повторяем заход с юга на север – «Комер» пищит, как и прежде, снизу поднимаются к нам трассеры и пуфы зенитных разрывов. Но ни ракет ПВО, ни МИГов нет, чтобы нам помешать… И на том спасибо!

Заходим на цель. Я концентрируюсь в пике – пытаюсь исправить неточности данных прежнего захода. Прицелившись и дождавшись данных, сбрасываю бомбы и выхожу вверх и на запад. Тувье всё время за мной. И всё время за нами белые следы «Стрел» и серые мячики разрывов зениток…

Наблюдаем, как склон и дорога покрываются разрывами наших бомб…

Йонатан, с нескрываемой радостью в голосе, сообщает, что попали, как будто мы сами не видели…

Сообщаю ему, что мы закончили и что оставляю его частоту, и напоследок добавляю, чтобы берёг себя.

Йонатан прощается с нами и просит передать ребятам (в эскадрилье) привет.

Мы с Тувье продолжаем лететь на юго-запад, пересекаем побережье, набираем высоту и топаем домой, не забыв выключить систему вооружения…

По дороге слышим, как диспетчер воздушного контроля выгоняет все атакующие «Скайхоки» и «Фантомы» в море. Как видно, сирийцы почувствовали, что в их сухопутных войсках в Ливане запахло жареным, и послали свои МИГи помешать нашим. А наши в ответ послали F-15 и F-16, чтобы перехватить их. Как бы то ни было – нам повезло, что нам не помешали, а то бы вернулись домой с бомбами…

Мы благополучно приземлились на своей авиабазе, провели за завтраком в столовой эскадрильи «разбор полётов» – в присутствии «первоклашек» и сержантки-«разведчицы», которая записывала всё: что и где мы видели, писки «Комера» и прочее.

Через пару часов в эскадрилью привезли фотографии наших камер для фиксации результатов атаки. В каждом нашем «Скайхоке» под крылом устанавливалась камера, которая с момента сброса бомб снимала всё, что происходило под нами.

В обычных условиях, когда мы выходили из пике прямо и не маневрировали круто, мы фотографировали собственные попадания. Во время боевых вылетов последних дней никто не выходил прямо, и получалось, что только вторые номера, которые заходили на цель тут же после своих ведущих, снимали попадания первых номеров. И вот на фотоснимках камеры самолёта Тувье ребята из разведки авиабазы разглядели замаскированные танки и бэтээры в рощице за мгновение до разрыва моих бомб… И, конечно же, приложили второй снимок, как они накрываются взрывами. Снимок так понравился начальству, что оно позаботилось, чтобы его сохранили для истории в книге эскадрильи…

Тувье и я (справа) после полёта при проверке фотоснимков цели. © www.iaf.org.il

Мы с Тувье закончили свои полёты – больше нам ничего не светило. Через пару-тройку часов после нашего приземления приказ правительства об одностороннем прекращении огня вступил в силу. Больше из наших никто не взлетал…

Мы радостно встречали всех вернувшихся и ждали, что же сейчас будет…

Однако ничего особенного не происходило – бои затихали по всей линии фронта в Ливане. Кроме нескольких очагов сопротивления, в основном с боевиками ФАТХ в районе Бейрута, боевые действия прекратились. Активная война закончилась… По крайней мере, так нам тогда казалось…

Начальство эскадрильи, удостоверившись, что всё действительно закончилось, и получив от командования авиабазы ясный намёк, что можно расслабиться, решило, что пришло время закатить веселье…