Жатва Дракона

Только при одной теме этот утомленный миром эстет менял тон, и это была Германия. Здесь жили люди, чьи великие силы были продемонстрированы во всех областях, и чье будущее было безграничным. Дисциплинированные люди, движимые глубоко укоренившимся расовым сознанием, и способные не просто править, но и обучать управляемых жизненной культуре быть управляемыми. Квадратт называл себя американцем, но был склонен забыть об этом в своем разговоре. Он редко говорил что-либо хорошее о своей родине. Её культура казалась ему безнадежно испорченной её пуританским происхождением. Она была незрелой, грубой, безнадежно наивной. Качества, которыми он гордился больше всего, индивидуализм и безмерное стремление вырваться вперед, убедили его в том, что её успех в этом мире будет коротким.

Мировая война, как догадался Ланни, была потрясением и разочарованием для этого отставного поэта. Она не соответствовала его формулам. До 1917 года он неустанно трудился, чтобы не дать Америке войти в войну, и после войны он оказывал Фатерланду помощь до такой степени, чтобы только не попасть за решётку. Но все это было напрасно, и в течение последних двадцати лет Квадратт ругал историю. Он написал подробную книгу в защиту своего кузена кайзера, основываясь на глубоких знаниях, так как он был частым гостем в Дорне³³. Поскольку Ланни никогда не читал эту книгу, Квадратт рассказал ему о ней. Длинная история, в которой фигурируют многие личности, с которыми Ланни был знаком.

Была совершена серия великих ошибок, находящихся в процессе исправления. К сожалению, добиться этого удастся только силой, и Германия собирала силы. Бывший поэт вернулся к лиризму своей ранней юности. Это был великий и опасный час, и все, кто любил и уважал немецкую культуру, должны быть активны в ее защите. Надо заставить Америку понять, где ее истинные интересы. Конечно, не в союзе с Британией, с её великим соперником в мировой торговле и власти! Этот немец-американец ненавидел Британскую империю со злобой, которую у него не было причин скрывать. Он ненавидел её за её высокомерие, долгий период успеха и самоуверенность, которую этот успех породил. Он ненавидел её за её лицемерие, за то, что она прятала жадность под покрывалом благочестия. Как нелепо, после захвата всех самых желанных частей земли установить доктрину, что дни захватов закончены, что навсегда установлены закон и порядок и что любой, кто пытался изменить статус-кво, является преступником! Даже Версальский Диктат был объявлен священным!

Теперь на сцену истории вышел человек, который собирался положить конец всему этому. Динамичная личность, которая доказала, что история подвижна, а не зафиксирована указом из дома № 10 на Даунинг-стрит. Они говорили о Гитлере. И Ланни, в обмен на многие тайны, раскрыл некоторые секреты Бергхофа, в том числе убежище на вершине Кельштейна. Квадратт слышал об этом, но не мог утверждать, что он когда-либо посещал его. Он никогда не слышал, чтобы фюрер откровенничал на тему Магомета, человека, который больше всех других сумел произвести впечатление своими идеями и обычаями на человечество.

В начале своей речи Квадратт объявил одним из непреложных принципов нацизма, что им ничего не нужно в Западном полушарии, и поэтому Америке нечего опасаться. Ланни улыбнулся и пока оставил это без комментариев. Он научился распознавать настоящие идеи интриганов. Он будет придерживаться этих мнений сам и с таким красноречием, что слушатель будет склонен согласиться. Через некоторое время он поднял тему Южной Америки и отметил, что с его точки зрения Восточное и Западное полушария являются географическими терминами, не имеющими никакого отношения к политическим или экономическим реалиям. "На самом деле", – сказал он, – "Аргентина примерно на таком же расстоянии от Нью-Йорка, что и Берлин, а выпуклые очертания Бразилии и выпуклые очертания Африки привели к тому, что с Германией больше воздушного движения, чем с Северной Америкой. Большая часть населения Южной Америки состоит из невежественных и одурманенных индейцев, а культура на континенте является католической и реакционной. Я всегда считал, что Южная Америка предлагает лучшее поле для немецкой экспансии, и многие из моих друзей согласились с этим. Никаких боевых действий не должно быть. Все, что мы должны сделать, это оставить немцев в покое, и они скоро будут владеть как Аргентиной, так и Бразилией из-за своих превосходных способностей к организации".