Жажда

Неожиданно в разговор вступает еще один голос – тот, который мы уже давно не слышали.

– Алисса! Мне нехорошо, – говорит Гарретт, появившийся рядом с нами. Его покачивает, словно он стоит на палубе корабля, захваченного штормом; потом глаза его закатываются, колени подгибаются и он падает.

Алисса бросается к нему. Я помогаю ей поднять брата и положить его на заднее сиденье машины. Чтобы освободить место, Генри выходит.

– Думаю, с ним все в порядке, – говорю я Алиссе, которая теперь не видит ничего, кроме своего брата. – Наверное, у него просто упало давление, и он слишком быстро встал. Чуть-чуть полежит, и все пройдет.

Надеюсь, что я прав.

И тут я осознаю, что нечто изменилось. Не сразу понимаю, что именно. Оказывается, двигатель грузовика заглох. Но не только это. Исчезли ключи. Но при этом исчез и Генри.

43) Генри

Назад возврата нет, и нет права на ошибку. Возможность открылась, и я ею воспользовался – вот и все. Теория игр утверждает: успех сопутствует решительным. Действовать – гораздо лучше, чем пребывать в бездействии. Поэтому, пока остальные спорили и занимались Гарреттом, я сделал то, что должен был сделать. Я знаю, что Алисса не простит меня, но, как оказалось, это волнует меня гораздо меньше, чем я предполагал.

Я иду на звуки музыки, поднимаюсь на склон и с вершины холма вижу автофургон, перед которым сидят двое. Я бросаюсь к ним, но падаю и расцарапываю ладони. Теперь я, задыхаясь, стою на четвереньках. Сидящие у костра удивленно смотрят на меня и встают. Свалился им на голову незнакомец – во дела!

– Похоже, к нам на ланч пожаловал гость, – говорит один.

Но еда меня не интересует, и они это понимают. Потому что глаза мои так и впиваются в бутылку воды, которую один из мужчин держит в своей большой волосатой руке.

Когда речь идет о выживании, в действие вступают жесткие правила, заставляющие забыть о приличиях и достойном поведении. Это как в самолете – когда сверху падает кислородная маска, ты обязан прежде всего позаботиться о себе, и только потом можешь помочь другим. Но что, если в твоем распоряжении лишь одна маска, причем она досталась именно тебе? Даже если ты сочувствуешь тем, кому не повезло, ты оставляешь маску себе и дышишь. Дышишь, по возможности, глубоко.

– Чем обязаны? – спрашивает тот, что держит воду.

– Сегодня… – начинаю я, но головокружение прерывает мой спич, и приходится начать заново: – Сегодня вам повезло!

После чего я встаю и начинаю переговоры.

44) Алисса

Я остаюсь с Гарреттом. Не могу оставить его ни на секунду. Келтон бросается вслед за Генри, а Жаки отчаянно пытается завести грузовик без ключей, что у нее не получается.

– Со старыми машинами это легко, – жалуется она. – Но те, что поновее… У них стоит этот чертов чип цифровой верификации. И как его обдурить, я не знаю.

Да, это ужасно – говорить и даже думать такие вещи; но мне искренне жаль, что Жаки не пристрелила Генри, когда была возможность. Но почему он взял ключи? О чем он только думал?

И тут из леса появляются те двое, из автофургона. И я понимаю, куда убежал Генри и о чем он думал, когда делал это.

– Привет! – говорит тот, что повыше. – Проблемы с тачкой?

Несмотря на дружеский тон приветствия, ничего дружественного в этих типах нет. Вид пугающий, и, похоже, они намеренно явились попугать нас. Громоздки и мускулисты. Возраст – около тридцати, но постоянное пребывание на воздухе и суровая жизнь сделала их возраст почти нераспознаваемым. У того, что покороче, на руках татуировки – не декоративные, а довольно-таки грубые. Небрежно выведенные темно-голубыми чернилами слова и какие-то символы. У того, что повыше, бритая голова, которую украшает шрам, диагональю пересекающий поверхность черепа. Нас учат не судить по внешности, но в облике этих двоих нет ничего двусмысленного. У некоторых людей столь убогое воображение, что они выбирают себе некий стереотип и живут в соответствии с ним. Эти же явно живут своей жизнью, полной жестокости и пренебрежения к другим, и не скрывают этого.

– Нетрудно заблудиться, съехав с дороги, верно? – говорит бритоголовый. – Именно это и случилось? Потерялись?

Я быстро осматриваюсь. Келтон пока не вернулся. У машины только я и Жаки, а в машине – лежащий без сознания Гарретт.

– Нам не нужны проблемы, – говорю я, хотя краем глаза вижу, что Жаки со мной абсолютно не согласна.

– Отлично, – кивает головой татуированный. – Нам проблемы тоже ни к чему. Но, боюсь, вам придется отойти от нашей собственности.

– Простите, не поняла! – встревает Жаки.

Бритоголовый поднимает руку. В ней – ключи от машины моего дяди.

– Мы только что приобрели ваш грузовик, – говорит бритоголовый. – Ваш друг продал его нам за хороший глоток воды.

Увидев выражение наших с Жаки лиц, бритоголовый смеется.

– Да, мы налили воды ему прямо в ладони, и он всю ее высосал. Пара капель упала на башмак, так он снял его и лизал, пока не вылизал досуха. И свалил, смылся в холмы, один башмак на ноге, другой в руках. Забавный паренек.