Жажда

– Я еще никогда не видела такой красоты. – Я поднимаю дрожащую руку, касаюсь кулона, который Джексон держит в нескольких дюймах от меня, и провожу пальцами по огромному, похожему на радугу драгоценному камню, висящему на золотой цепочке. – Что это?

– Мистик-топаз. Некоторые ювелиры называют его камнем северного сияния из-за его переливающихся цветов.

– Я понимаю почему. – Огранка камня выглядит невероятно красиво, каждая грань отливает синим, зеленым и фиолетовым цветами, которые смешиваются между собой и в то же время каждый стоит особняком. – Он необыкновенный.

– Я рад, что тебе нравится. – Джексон опускает кулон, поместив камень чуть ниже моей подключичной ямки, и застегивает цепочку у меня на затылке. Затем отходит, чтобы посмотреть. – На тебе он смотрится так классно.

– Я не могу его принять. – Я выдавливаю из себя эти слова, хотя все внутри меня кричит, чтобы я крепко держалась за этот кулон и не отпускала его. – Он… огромный. И я могу только предположить, сколько он стоил. Наверняка больше, чем все, что я имею, вместе взятое.

– Он подходит тебе идеально, – говорит Джексон, отведя камень в сторону и запечатлев поцелуй на моей коже под ним.

– Справедливости ради надо сказать, что он идеально подходит любой женщине. – Моя рука тянется к камню сама собой. Мне не хочется его отдавать – Он прекрасен.

– Что ж, тогда вы замечательно дополняете друг друга.

– О боже, – стону я. – Это так мелодраматично.

– Да, – соглашается он и чуть заметно пожимает плечами, как бы говоря: тут ты меня подловила. – А ты так прекрасна.

Я смеюсь, но прежде, чем успеваю сказать что-то еще, он целует меня опять, целует по-настоящему, и все, что я собиралась высказать, сразу же вылетает у меня из головы.

Я открываюсь ему, наслаждаясь тем, как его губы движутся по моим. И еще больше тем, как он водит языком по уголкам моего рта, затем нежно царапает клыком по моей нижней губе.

Меня пробирает трепет, когда его губы движутся ниже, по моему подбородку, по горлу. Я еще никогда не чувствовала ничего подобного, никогда не думала, что могу испытывать подобные чувства. Физически и эмоционально это почти что сносит крышу – но в самом лучшем смысле этих слов.

– Тебе холодно, – говорит он, превратно истолковав мою дрожь. – Давай вернемся внутрь.

Я не хочу возвращаться внутрь, не хочу, чтобы этой волшебной, мистической ночи пришел конец. Но когда Джексон отстраняется, на меня обрушивается холод, и я дрожу опять. Он поднимает меня и практически заталкивает в окно.

Затем следует за мной, захлопывает за нами окно. Я тянусь к нему, чувствуя себя немного обделенной теперь, когда мы вновь оказались в реальном мире вместо того, чтобы танцевать в небесах. Но я обнаруживаю, что, когда у Джексона есть цель, его невозможно остановить, особенно если эта цель включает в себя нечто такое, что, по его мнению, важно для моей безопасности и покоя. А потому я сжимаю кулон, который мне так не хочется снимать, и жду, чтобы он и дальше следовал своей цели.

Не проходит и нескольких минут, как я с его помощью закутываюсь в новое одеяло, и мы оба держим в руках по чашке чая. Я отпиваю глоток, затем еще один, потому что у этого чая чудесный вкус.

– Что это? – вопрошаю я, поднеся чашку к носу, чтобы вдохнуть аромат. Этот чай благоухает апельсином, а также корицей, шалфеем и парой других запахов, которые я не могу распознать.

– Это мой самый любимый из травяных чаев Лии. Она принесла его мне во второй половине дня – это было, если можно так выразиться, что-то вроде искупительной жертвы.

– Травяной чай Лии? – Я не могу скрыть своего удивления, учитывая то, о чем мы с ней говорили сегодня утром. Я отпиваю еще один глоток – это не похоже на тот чай, которым Лия поила меня на прошлой неделе, у этого вкус более пряный, но очень приятный.

– Да, поверь мне, я знаю. Открывая дверь, я никак не ожидал увидеть там ее. – Он пожимает плечами. – Но Лия сказала, что сегодня утром с ней говорила ты и с тех пор она просто не может не думать обо мне. Долго она не задержалась, только принесла мне этот чай и сказала, что, если я не против, она готова попытаться вернуться к прежнему положению вещей.

– А ты не против? – спрашиваю я, испытав бурную радость при мысли, что Джексон сможет вновь обрести хотя бы малую толику того, что потерял.

– Я хочу попробовать, – отвечает он. – Я не знаю, как это будет и что это значит, но мне хочется попытаться. Благодаря тебе.

– Я ничего не делала, – говорю я. – Это все вы двое.

– По-моему, это не так.

– А по-моему, так. Вообще-то… – Я замолкаю, глядя, как он допивает свой чай и отставляет чашку. Его глаза горят – видно, что он чего-то хочет, и я понимаю, что предмет его желаний – это я.

Я отставляю в сторону мой недопитый чай и подаюсь к Джексону – все во мне тянется к нему.